Мария Лещинская
Мария Лещинская польск. Maria Karolina Zofia Felicja Leszczyńska фр. Marie Catherine Sophie Félicité Leszczyńska<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | |||
| |||
---|---|---|---|
5 сентября 1725 года — 24 июня 1768 года | |||
Предшественник: | Мария Терезия Испанская | ||
Преемник: | Мария-Антуанетта | ||
Вероисповедание: | католичка | ||
Рождение: | 23 июня 1703 Тшебница, Силезия, Польша | ||
Смерть: | 24 июня 1768 (65 лет) Версальский дворец, Франция | ||
Род: | Лещинские, Бурбоны | ||
Отец: | Станислав Лещинский | ||
Мать: | Екатерина Опалинская | ||
Супруг: | Людовик XV | ||
Дети: | Мария Луиза Елизавета, Генриетта-Анна, Мария Луиза, Людовик, Филипп, Мария Аделаида, Виктория, София, Мария-Тереза, Мария Луиза. |
Мария Лещинская (польск. Maria Katarzyna Leszczyńska, фр. Marie Leszczyńska, 23 июня 1703 года, Тшебница, Польша, — 24 июня 1768 года, Версаль) — королева Франции, супруга короля Людовика XV. Дочь бывшего короля польского и великого князя литовского Станислава Лещинского и Екатерины Опалинской.
Биография
Брак состоялся, когда жениху было 15 лет, а невесте — 22. Кандидатура невесты, дочери уже не царствовавшего монарха, была выбрана специально, чтобы не вмешивать Францию посредством брака в какую-либо политическую коалицию. Впрочем, в 1730-х годах Людовик пытался вновь отвоевать для своего тестя польский трон, но неудачно.
Поначалу брак был счастливым, принёс чете несколько детей, но разница в возрасте и склонность короля к любовным похождениям разрушили их союз. В придворной жизни разменявшая четвёртый десяток Мария была с 1730-х годов оттеснена на второй план, а ключевую роль при дворе (и в политике) играли сменявшие друг друга молодые фаворитки Людовика XV.
Единственный выживший сын короля и Марии, дофин Людовик, умер при жизни родителей; среди его детей (внуков Марии Лещинской) — Людовик XVI, Людовик XVIII и Карл X. Из шести выживших дочерей только самая старшая вышла замуж. Подробнее о потомстве Марии см. Людовик XV.
Брак и дети
- муж: (с 4 сентября 1725) Людовик XV (15 февраля 1710 — 10 мая 1774), сын Людовика, герцога Бургундского и Марии Аделаиды Савойской. Пара имела 10 детей:
- Мария Луиза Елизавета Французская (14 августа 1727 — 6 декабря 1759), жена Филиппа, герцога Пармского.
- Генриетта Анна (14 августа 1727 — 10 февраля 1752), к которой неудачно сватался внук Регента Луи-Филипп Орлеанский.
- Мария Луиза (28 июля 1728 — 19 февраля 1733).
- Людовик Фердинанд, дофин Франции (4 сентября 1729 — 20 декабря 1765), отец Людовика XVI, Людовика XVIII и Карла X.
- Филипп (30 августа 1730 — 7 апреля 1733), герцог Анжуйский.
- Мария Аделаида (23 марта 1732 — 27 февраля 1800).
- Виктория Луиза (11 мая 1733 — 7 июня 1799).
- София Филиппина (27 июля 1734 — 3 марта 1782).
- Тереза Фелисте (16 мая 1736 — 28 сентября 1744).
- Мария Луиза (15 июля 1737 — 23 декабря 1787).
Напишите отзыв о статье "Мария Лещинская"
Отрывок, характеризующий Мария Лещинская
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей: