Мария I (королева Португалии)

Мария I Maria I de Bragança<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Королева Португалии
24 февраля 1777 года — 20 марта 1816 года
Предшественник:	Жозе I
Преемник:	Жуан VI
Королева Соединённого королевства Португалии, Бразилии и Алгарве
16 декабря 1815 года — 20 марта 1816 года
Предшественник:	титул учреждён
Преемник:	Жуан VI
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	17 декабря 1734(1734-12-17) Лиссабон, Португалия
Смерть:	20 марта 1816(1816-03-20) (81 год) Рио-де-Жанейро, Бразилия
Род:	Браганса
Отец:	Жозе I
Мать:	Марианна Виктория Испанская
Супруг:	Педру III
Награды:

Мария I (полное имя порт. Maria Francisca Isabel Josefa Antónia Gertrudes Rita Joana de Bragança; 17 декабря 1734, Лиссабон — 20 марта 1816, Рио-де-Жанейро) — королева Португалии (1777—1816). Известна как Мария Благочестивая (в Португалии) или Мария Безумная (в Бразилии), первая правящая королева Португалии. Старшая из четырёх дочерей Жозе I и его жены Марианны Виктории.

Семья и дети

В июне 1760 года Мария вышла замуж за своего дядю, младшего брата её отца, дона Педру (1717—1786), который автоматически стал королём-консортом Педру III после её вступления на престол. Дети:

• Жозе (1761—1788), женился в 1777 году на младшей сестре своей матери — принцессе Бенедикте Португальской (1746—1829). Брак оказался бездетным;
• Жуан Франсиско (1763),
• Мария Изабелла (1766—1777),
• Жуан VI (1767—1826), король Португалии (1816—1826),
• Мариана (1768—1788),
• Мария Клементина (1774—1776).

Правление

В феврале 1777 года, после смерти отца, Мария была провозглашена королевой Португалии вместе с мужем, королём-консортом Педру III. Первым делом королева уволила премьер-министра маркиза де Помбала, который приобрёл большую власть при её отце.

1 октября 1777 года во дворце Ла-Гранха Мария I подписала новый мирный договор, положивший конец Испано-португальской войне 1776—1777 годов.

Примечательными событиями её правления были членство Португалии в Вооружённом нейтралитете с июля 1782 года и уступка Австрией Португалии в 1781 году залива Мапуту.

Психическое состояние королевы стало заметно ухудшаться в 1786 году, после кончины её мужа. Мария была морально и эмоционально сломлена и запретила любые развлечения при дворе. Все государственные публичные мероприятия приобрели форму религиозных церемоний. После одной из служб её унесли обратно в апартаменты в состоянии тяжелого бреда. Ещё больше состояние королевы ухудшилось после потери старшего сына в 1788 году и её духовника в 1791 году.

Религиозная мания и меланхолия сделали её неспособной к выполнению королевских обязанностей, в феврале 1792 года Мария была признана невменяемой. Её лечил Фрэнсис Уиллис, тот же врач, который лечил Георга III. Уиллис хотел взять её в Англию, но эта идея была отклонена португальским двором. Второй выживший сын Жуан взял на себя управление страной от её имени, хотя формальный титул принца-регента он принял только в 1799 году.

Когда Дворец де Ажуда сгорел в 1794 году, двор был вынужден переехать в Келуш, где королева сутками напролет лишь лежала в своих апартаментах. Придворные и посетители жаловались на ужасные крики душевнобольной королевы, которые эхом разлетались по всему дворцу.

Наполеоновские войны

Отказ Португалии в 1807 году присоединиться к континентальной блокаде Великобритании послужил последней каплей в и так нелёгких испано-португальских отношениях. Испания, бывшая под властью Франции, вторглась в Португалию во главе с генералом Жюно. По настоянию британского правительства вся королевская семья бежала в Бразилию, где сформировала двор в изгнании в Рио-де-Жанейро. 23 декабря Жюно официально стал главнокомандующим армией Португалии. 1 февраля 1808 года Наполеон назначил его генерал-губернатором Португалии, фактически сделав Жюно правителем новой вассальной территории французской империи.

1 августа 1808 года британский генерал Артур Веллингтон высадил в Лиссабоне британскую армию и таким образом начал войну на Пиренейском полуострове.

25 сентября 1808 года генерал Джон Мур был назначен командующим английским экспедиционным корпусом (около 35 тыс. чел.) в Португалии. 16 января 1809 года англичане были разгромлены в сражении при Ла-Корунье, а Джон Мур погиб.

В 1815 году правительство регента присвоило Бразилии статус королевства, и Мария была объявлена королевой Португалии и Бразилии. Когда Наполеон был наконец побеждён в 1815 году, Мария и её семья остались в Бразилии. Там Мария умерла 20 марта 1816 года. Погребена в Лиссабоне в Базилике-да-Эштрела.

Её сын-регент официально стал королём Жуаном VI.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мария I (королева Португалии)

Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.