Маркарьян, Сергей Николаевич
Сергей Николаевич (Седрак Микаэлович) Маркарьян (1898 — 1937) — сотрудник советских органов государственной безопасности и охраны правопорядка, председатель ГПУ Армянской ССР, начальник главного управления милиции РСФСР, директор милиции.[1]
Содержание
Биография
Уроженец города Степанаван (Армения), армянин. Член коммунистической партии с 1915 года. Образование высшее. В ВЧК — с 1918 года. В начале 1920-х годов — помощник начальника отдела политического контроля. С 1929 председатель ГПУ Армянской ССР. На февраль 1932 помощник начальника Главной Инспекции по милиции и УГРО ОГПУ СССР. С 1932 по 1937 заместитель начальника ГУРКМ ОГПУ-НКВД СССР. Перед арестом органами НКВД работал заместителем начальника Управления НКВД Саратовской области.
Репрессии
Арестован в Саратове в 1937. 3 октября 1937 — ЦК ВКП(б) утвержден по 1-й категории (расстрел). Расстрелян. 23 июня 1956 реабилитирован.[2][3]
Награды
- Знак «Почётный работник ВЧК-ГПУ».
Напишите отзыв о статье "Маркарьян, Сергей Николаевич"
Примечания
Литература
- Авакян С., Периханян Г. Ер. Нерсисянисты (1824—1914), 1975.
Ссылки
- [www.stepanavan.info/native/350-markaryan-sergej-nikolaevich.html Биография]
- [rusrazvedka.narod.ru/base/htm/mark.html Разведка и контрразведка в лицах]
- [www.sns.am/index.php/ru/history/brief-history/72-brief-history-of-nss Служба национальной безопасности Республики Армения]
Отрывок, характеризующий Маркарьян, Сергей Николаевич
– Но если он неблагородный человек?– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.