Марка нетонущей почты
Ма́рка нето́нущей по́чты — особый вид почтовых марок, предназначенных для дополнительной оплаты при доставке корреспонденции корабельной почтой в плавающих несгораемых сейфах. Выпускались в Нидерландах и Голландской Ост-Индии в 1921—1923 годах.
История нетонущей почты
После Первой мировой войны гражданский флот Нидерландов имел ущерб от столкновения кораблей с морскими минами, в результате которых также гибло много ценных почтовых отправлений. Судоходная компания «Нидерланды» решила использовать для перевозки писем и посылок специальные плавающие несгораемые сейфы конструкции голландского изобретателя Корнелиса ван Блаадерена (нидерл. Cornelis van Blaaderen); 1875—1933).
Подобный сервис был открыт на линиях между Нидерландами и Голландской Ост-Индией 1 февраля 1921 года и стоил 15 центов за 20 граммов веса почтового отправления. В плавающие сейфы разрешалось помещать только заказную корреспонденцию с объявленной стоимостью. В случае катастрофы сейф оставался на плаву и периодически подавал звуковые и световые сигналы (в том числе сигнальными ракетами).
Описание марок
Почтовое ведомство Нидерландов выпустило (причем за счёт фирмы «Ван Блаадерен») серию специальных марок номиналами в 0,15, 0,60, 0,75, 1,50, 2,25, 4,50 и 7,50 гульдена для оплаты этой почтовой услуги. В каталоге «Скотт»[1] этот выпуск датирован 2 февраля 1921 года и получил название марок морского страхования — англ. marine insurance stamps (Скотт #GY1—GY7). На миниатюрах были изображены плавающие сейфы.
Аналогичный выпуск был сделан 1 ноября того же года для Голландской Ост-Индии[en] (Скотт #GY1—GY7). Кроме того, была подготовлена эмиссия для Кюрасао[en]и Суринама[en]. Однако перевозка почты на пароходных линиях, связывавших Нидерланды с Кюрасао и Суринамом, не производилась, поэтому эти марки в обращение не поступили. В октябре 1927 года на них была сделана надпечатка чёрной краской надписи «Frankeer zegel» («Почтовая марка») и нового номинала, и они стали использоваться как почтовые.
К 1923 году, из-за недостаточной популярности этого вида почтового обслуживания, плавающие сейфы были сняты с голландских судов, а специальные марки были изъяты из обращения 25 августа 1923 года. В апреле 1929 года остатки марок в количестве 11 700 серий были распроданы голландской почтой.
Филателистическая ценность
Марки нетонущей почты (морского страхования), прошедшие почту, ценятся в настоящее время дороже чистых. Так, по каталогу «Скотт»[1], полный комплект из семи марок Нидерландов стоит в чистом виде $605 и $1500 (без использования марочных наклеек), а в гашёном — $2707. Такой же комплект марок Голландской Ост-Индии оценивается в $186,90 в чистом виде и в $1725 — в гашёном.
См. также
Напишите отзыв о статье "Марка нетонущей почты"
Примечания
Литература
- Гросс О., Грыжевский К. [www.fmus.ru/article02/gross.html#a6 IV. В калейдоскопе марок. Марки «нетонущей почты»] // [www.fmus.ru/article02/gross.html Путешествия в мир марок] / О. Гросс, К. Грыжевский; Пер. с польск. Ю. М. Соколова с сокр. — М.: Прогресс, 1977. — 50 000 экз. (Проверено 23 июня 2016) [www.webcitation.org/6cwolVVDc Архивировано] из первоисточника 11 ноября 2015.
- Марки нетонущей почты // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/1565/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.
- Читатель спрашивает — отвечаем // Филателия СССР. — 1987. — № 2.
- Florida R. E. [www.rpsc.org/CP_scans/Canadian%20Philatelist,%20Vol.%2027.%20No.%202,%20March-April,%201976.%20Whole%20No.%20153.pdf Floating safes] // The Canadian Philatelist. — 1976. — Vol. 27. — No. 2 (153). — P. 87—91. (англ.) (Проверено 19 ноября 2008)
Ссылки
- Сайт Союза филателистов России [mirmarok.ru/ «Мир м@рок»]:
- [mirmarok.ru/book/gl11_065.htm «Марки плавающих сейфов»] — глава из электронной книги [mirmarok.ru/book/ «Мир филателии»] [filatelist.narod.ru/ В. А. Новосёлова (Смоленск).] (Проверено 19 ноября 2008)
- [mirmarok.ru/termins/134/ «Нетонущей почты марка»] — статья в «Словаре терминов». (Проверено 24 ноября 2008)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Марка нетонущей почты
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
