Марка страны Гонделупы (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1977 года
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
| Марка страны Гонделупы | |
 | |
| Жанр |
семейный фильм |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Павел Македонский |
| Оператор |
Борис Середин |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
61 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Марка страны Гонделупы» — художественный фильм режиссёра Юлия Файта. Снят по одноимённой повести Софьи Могилевской на киностудии им. М. Горького в 1977 году.
Содержание
Сюжет
Петя Николаев так увлёкся почтовыми марками, что чуть было не лишился своих лучших друзей — Паши и Кирилла. Пятиклассник Лёва очень ловко сыграл роль обладателя редкой и таинственной марки пиратской страны Гонделупы. Пете, проводившему теперь свободное время в компании Лёвы, не с кем было посоветоваться, и он отдал, в обмен за фальшивку, серию подаренных отцом шведских марок.
Когда мальчик понял, что его обманули, то стыда и обиды он даже заболел. Ребята, позабыв про размолвку, сделали всё, чтобы наказать обидчика и заставить его вернуть украденные марки. Мать оставила эти марки Лёве, она была счастлива от того, что у её сына есть такие верные, надёжные и великодушные друзья.
В ролях
- Павел Македонский — Петя Николаев
- Данила Перов — Паша Чернопятко
- Женя Лившиц — Кирилка Соколов
- Леонид Рисов — Лёва Михайлов
- Ия Саввина — мать Пети
- Юрий Коваль — отец Пети
- Валентин Букин — отец Паши
- Валентина Пугачёва — мать Паши
- Зинаида Нарышкина — работница почты
- Игорь Косухин — директор школы
- Чеслав Сушкевич — Викентий Викторович
- Светлана Харитонова — тётя Кирилки
- Николай Бабенко — отдыхающий
- Антонина Бендова — жена Филиппа Кузмича
- Николай Шумейко — прохожий
Съёмочная группа
- Автор сценария: Владимир Голованов
- Режиссёр-постановщик: Юлий Файт
- Оператор-постановщик: Борис Середин
- Композиторы: Моисей Вайнберг, Юрий Коваль
- Автор и исполнитель песен: Юрий Коваль
- Художник-постановщик: Дмитрий Богородский
- Режиссёр: Э. Лукшайтис
- Операторы: И. Проскурин, М. Царькова
- Государственный симфонический оркестр кинематографии
- Дирижёр: Эмин Хачатурян
- Художник-декоратор:
- Художник по костюмам: Л. Чекулаева
- Художник-гримёр: В. Захарченко
- Монтажёр: Е. Заболоцкая
- Редакторы: Л. Передерий, В. Кибальникова
- Комбинированные съёмки:
- Оператор: К. Алексеев
- Художник: Л. Мячин
- Директор: Георгий Федянин
Напишите отзыв о статье "Марка страны Гонделупы (фильм)"
Ссылки
- «Марка страны Гонделупы» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/3730/annot/ Марка страны Гонделупы — kino-teatr.ru]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Марка страны Гонделупы (фильм)
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
