Маркеев, Михаил Иванович

Михаил Иванович Маркеев
Дата рождения	1905(1905)
Место рождения	Сызрань, Российская империя
Дата смерти	1970(1970)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	НКВД
Годы службы	1921—1954
Звание
Командовал	Министр внутренних дел Молдавской ССР
Награды и премии
В отставке	на пенсии

Михаил Иванович Маркеев (1905, Сызрань — 1970, Москва) — высокопоставленный деятель ОГПУ/НКВД/МВД СССР, генерал-майор.

Карьера

1920—1929 — Чернорабочий в депо Сызрано-Вяземской железной дороги; слесарь на электрозаводе, слесарь на станции Саратов-1, пом. машиниста в депо Сызрань.

С 1929 в органах ОГПУ: оперативный сотрудник ГПУ АССРНП. Практикант, помощник инспектора, секретарь ПП ОГПУ по Нижне-Волжскому краю. Уполномоченный ГПУ по Больше-Карабулакскому району Нижне-Волжского края. Уполномоченный СПО ПП ОГПУ по Сталинградскому краю.

В 1934 — слушатель курсов переподготовки оперативных работников УНКВД Саратовского края.

С 1934 в органах НКВД СССР: секретарь ЭКО УГБ, инспектор отд. кадров УНКВД Саратовского края. В 1937 — курсант Центральной школы НКВД СССР. Оперативный уполномоченный 4 отд. ГУГБ, 4 отд. 1 упр, 1 отд-я секретариата НКВД СССР.

Заместитель начальника секретариата НКВД СССР. В 1939 — Начальник секретариата Особого совещания НКВД СССР.

Участвовал в советизации Западных областей Украины и Белоруссии, а также руководил операциями по депортации народов в СССР в годы Второй мировой войны.

В 1939—1944 — Заместитель начальника, первый заместитель начальника, начальник УНКВД Ивановской области.

В 1944—1946 министр внутренних дел Молдавской ССР. В 1946—1949 министр внутренних дел Марийской АССР.

С 1950 в Особстрое: заместитель начальника управления, начальник 1 отделения, заместитель начальника по лагерю Строительства № 16 и ИТЛ МВД СССР. Заместитель начальника Управления строительства № 384 и исправительно-трудового лагеря МВД, ответственный инспектор ГУЛАГ.

В 1954 — уволен из МВД на пенсию по служебному несоответствию. Умер в Москве в 1970 году.

Источники

• www.memo.ru/history/nkvd/kto/biogr/gb312.htm
• www.knowbysight.info/MMM/10184.asp

Отрывок, характеризующий Маркеев, Михаил Иванович

– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.