Маркелл Танжерский
| Маркелл Танжерский | |
 Икона свв. Маркелла и Кассиана Танжерских (Воскресенский храм, Рабат) | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть |
30 октября 298 |
| Почитается |
в Православной и Католической церквях |
| В лике | |
| Главная святыня | |
| День памяти |
30 октября |
| Покровитель |
города Леона |
| Подвижничество |
мученичество за веру |
 Категория на Викискладе | |
Святой Марке́лл Танже́рский (исп. San Marcelo) — христианский святой, мученик. Пострадал в правление императора Максимиана.
Маркелл был одним из центурионов легиона Траяна. Во время празднования дня рождения императора Максимиана отказался участвовать в языческом жертвоприношении, сбросил с себя амуницию и знаки различия, открыто объявил о своей христианской вере и нежелании служить императору, если для этого требуется поклонение римским богам. Не желая смерти центуриона, командир легиона Фортунат довёл о происшествии в Рим. Тем не менее Маркелл предстал перед префектом Тингиса Аурелием Агриколаном, был признан виновным в нарушении присяги и усечён мечом 30 октября 298 года.
Протоколист Кассиан, возмутившись приговором, также объявил себя христианином и был казнён 3 декабря.
Мощи святого Маркелла в 1471 году были обретены нетленными в Танжере и в 1493 году перенесены в Испанию королём Альфонсом V Португальским. В настоящее время они хранятся в крипте храма святого Маркелла в Леоне. С давних времён святой Маркелл почитается покровителем этого города.
Напишите отзыв о статье "Маркелл Танжерский"
Ссылки
- [www.sacred-texts.com/chr/lots/lots336.htm Lives of the Saints: October: 30. St. Marcellus, the Centurion, Martyr] (англ.)
- [www.diariodeleon.es/noticias/opinion/san-marcelo-patron-ciudad_738335.html San Marcelo, patrón de la ciudad] (исп.)
Отрывок, характеризующий Маркелл Танжерский
– Получили, ваше величество.Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
