Маркелл (Михэеску)

Епископ Маркелл Episcop Marchel
Епископ Бельцкий и Фэлештский
c 11 марта 2007 года
Избрание:	6 октября 2006 года
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	епархия учреждена
Имя при рождении:	Николай Владимирович Михэеску
Оригинал имени при рождении:	Nicolae Vladimirovici Mihăescu
Рождение:	18 августа 1959(1959-08-18) (64 года) село Пырлица, Фалештский район, МССР
Принятие священного сана:	16 сентября 1985 года
Принятие монашества:	3 января 1988 года
Епископская хиротония:	11 марта 2007 года
Награды:

Епископ Маркелл (рум. Episcop Marchel, в миру Николай Владимирович Михэеску, рум. Nicolae Vladimirovici Mihăescu; 18 августа 1959, село Пырлица, Фалештский район, МССР) — епископ Русской православной церкви, епископ Бельцкий и Фэлештский, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви.

Биография

Родился 18 августа 1959 года в селе Пырлица Фалештского района МССР, в семье молдавских крестьян.

В 1974 году окончил восемь классов средней школы, в том же году поступил в Бельцкое ГПТУ-41, где получил полное среднее образование и специальность автомеханика. Окончил данное заведение в 1977 году с красным дипломом.

В мае 1978 года был призван для прохождения срочной службы в советской армии, служил в танковых войсках механиком-водителем.

После увольнения в запас, в апреле 1980 года, по благословению архиепископа Кишинёвского и Молдавского Ионафана поступил трудником в Вознесенский Жабский женский монастырь.

В августе 1981 года был зачислен в Одесскую духовную семинарию, которую окончил с отличием в 1985 году.

16 сентября того же года был рукоположен архиепископом Ионафаном (Кополовичем) во диакона целибатом. 3 января 1988 года митрополитом Кишиневским и Молдавским Серапионом (Фадеевым) пострижен в монашество с именем Маркелл, в честь Маркелла, игумена обители Неусыпающих; 6 января того же года тем же архиереем рукоположен во иеромонаха.

Ко дню Святой Пасхи 1988 года митрополитом Серапионом был возведён в сан игумена, а 20 ноября того же года — в сан архимандрита.

С 14 января 1988 года по 15 февраля 1989 года нёс послушание настоятеля храмов в селах Печештя и Скумпия Фэлештского района. Затем был назначен экономом во вновь открывшийся Каприянский монастырь.

Летом 1988 года поступил на заочный сектор Московской духовной академии, где обучался два года.

С 21 августа 1989 года — инспектор Кишинёвского духовного училища при Каприянском монастыре и преподаватель литургики в нём.

15 октября 1990 года назначен настоятелем Михаиловского храма в городе Рыбнице с оставлением в должности инспектора и преподавателя Кишинёвского духовного училища.

26 августа 1992 года архиепископом Кишинёвским и Молдавским Владимиром (Кантаряном) назначен секретарём Бельцкого викариатства Кишинёвской епархии.

В 1997 году окончил юридический факультет филиала Московского университета менеджмента и права в городе Бельцы. В 2000 году перевёлся на заочный сектор Киевской духовной академии, которую окончил в 2003 году.

С 1992 по 2007 год — секретарь Бельцкого викариата.

Определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2006 года назначен епископом образованной тогда же Бельцкая епархия. 11 марта 2007 года в московском храме Христа Спасителя Патриархом Алексием II хиротонисан во епископа; Партриарху сослужили митрополиты Смоленский Кирилл (Гундяев), Калужский Климент (Капалин), Кишиневский Владимир (Кантарян), Воронежский Сергий (Фомин); архиепископы Керченский Анатолий (Кузнецов), Истринский Арсений (Епифанов), Ярославский Кирилл (Наконечный); епископы Тираспольский Юстиниан (Овчинников), Кагульский Анатолий (Ботнарь), Дмитровский Александр (Агриков), Бронницкий Амвросий (Ермаков) и Унгенский Петр (Мустяцэ).

С 27 июля 2009 года член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви.

Весной 2011 года резко выступил против легализации ислама в Молдавии (официальной регистрации Исламской лиги Республики Молдова).

С марта 2012 года активно выступает против принятого в Молдавии в 2012 году Закона об обеспечении равенства, в связи с чем в том же году митрополит Кишинёвский Владимир (Кантарян), согласно сообщениям СМИ, пригрозил ему возможностью лишения сана.

В июне 2013 года, комментируя недовольство президента Молдавии Николая Тимофти визитом в страну Патриарха Кирилла, намеченным на начало сентября 2013 года, заявил, что готов вывести людей на протесты, если Тимофти предпримет какие-то действия против приезда патриарха Кирилла. В начале сентября 2013 года вновь выступил с осуждением политики властей Молдовы, направленной, по его мнению, на то, чтобы «подорвать авторитет Церкви, принизить в глазах народа её историческую роль и минимизировать её влияние в обществе, всеми возможными методами ограничив её функции».

В ноябре 2013 года вместе с другими православными активистами направил Президенту Украины Виктору Януковичу обращение, в котором высказал недовольство его политикой на европейскую интеграцию и призвал Виктора Януковича определиться между «светом или тьмой, Христом или антихристом»

Награды

• Орден преподобного Серафима Саровского II степени (2014)

Ссылки

• [www.patriarchia.ru/db/text/381906.html Маркелл, епископ Бельцкий и Фэлештский (Михэеску Николай Владимирович)]

Отрывок, характеризующий Маркелл (Михэеску)

– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.