Маркелов, Дмитрий Михайлович

Дмитрий Михайлович Маркелов
Род деятельности:	прокурор
Дата рождения:	4 (16) июля 1864(1864-07-16)
Место рождения:	Москва, Российская империя
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	1924(1924)
Место смерти:	Москва, СССР
Отец:	Михаил Дмитриевич Маркелов
Мать:	Екатерина Валериановна Майкова
Супруга:	Александра Ивановна Корх
Дети:	Владимир, Наталья, Евгения, Константин, Ольга

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Дми́трий Миха́йлович Марке́лов (1864—1924) — действительный статский советник, прокурор.

Биография

Родился в 1864 году в Москве. Отец — Михаил Дмитриевич Маркелов (1814—1884), чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе, мать — Екатерина Валериановна Майкова (1836 или 1838—1902), двоюродная сестра поэта Аполлона Николаевича Майкова. Дмитрий был старшим сыном в своей семье (не считая Валериана, умершего в младенчестве). У него было три брата: Владимир (умер девяти лет в 1875 году), Константин (1868—1944) и Николай (1872—1952), а также сестра Валерия (1876—1930). В беллетризованных мемуарах своего брата Константина выведен под именем Феди.

В детские годы Д. М. Маркелов проводил лето в родительском имении Красный Стан. Впоследствии, по примеру сестры, купил землю и построил дачный дом неподалеку от Красного Стана, на противоположном берегу Москвы-реки.

Дмитрий Михайлович, как и его братья Константин и Николай, окончил Императорское училище правоведения в Санкт-Петербурге (в 1887 году, XII классом). Служил в различных городах, в том числе в Твери, в Вильне в должности товарища прокурора Виленской судебной палаты и др.

Был ктитором (старостой) церкви великомученика Георгия на Всполье в Москве.

В 1919 году был арестован по политическому обвинению, однако в скором времени освобожден по амнистии (реабилитирован в 2003 году).

Скончался в 1924 году от тифа. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Семья

Маркелов был женат на Александре Ивановне Корх (1869—1945), внучке П. Н. Замятнина. Родная сестра Александры, Агата Ивановна (1871—1941), вышла замуж за Константина Константиновича Алкалаева-Калагеоргия (1866 — ок. 1921), знакомого Д. М. Маркелова по Училищу правоведения; их сын — профессор Константин Константинович Алкалаев.

В семье было пятеро детей:

• Владимир (1889—1966), был женат на Нине Феликсовне Мурзо (1893—1982), однокласснице Анастасии Цветаевой, детей не было;
• Наталья (1890—1963), замужем за Юрием Ивановичем Зверевым (1882—1966), правнуком Л. Ф. Людоговского, внуком М. Л. Людоговского, сын Владимир Юрьевич Зверев (1917—1993);
• Евгения (1892—1967), дочь Наталья Константиновна Жовнеровская-Маркелова (1922—2006), замужем за Адрианом Борисовичем Людоговским (1911—1988), крестником А. М. Устинова;
• Константин (1895—1907);
• Ольга (1898—1966), замужем за Всеволодом Владимировичем Чижовым (1889—1965), праправнуком архитектора О. И. Бове, сын Олег Всеволодович Чижов (1926—2008), врач, генеалог, коллекционер, женат на дочери К. К. Алкалаева Елене Константиновне Алкалаевой (1924—1990).

Дочери Д. М. Маркелова учились в гимназии Алелековой на Большой Никитской.

Потомки Д. М. Маркелова — внуки, правнуки и праправнуки трёх его дочерей — живут преимущественно в Москве.

См. также

• Маркеловы

Ссылки

[ru.rodovid.org/wk/Запись:407928 Дмитрий Михайлович Маркелов] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

Отрывок, характеризующий Маркелов, Дмитрий Михайлович

«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»