Маркетт, Жак
| Жак Маркетт |
Жак Марке́тт (фр. Jacques Marquette; 1 июня 1637, Лан, Королевство Франция — 18 мая 1675, Канада, Новая Франция), также известный как Джеймс Маркетт (англ. James Marquette)[1] — французский иезуит, первопроходец и исследователь Северной Америки (Великие озёра, бассейн р. Миссисипи), а также основатель ряда миссионерских постов в США и Канаде, из которых впоследствии развились современные крупные города Чикаго и Су-Сент-Мари.
Биография
Жак Маркетт родился 1 июня 1637 в городе Лан, в семнадцать лет вступил в иезуиты. После нескольких лет работы и учёбы во Франции, в 1666 году он был направлен миссионером в Новую Францию для обращения индейского населения. Жак продемонстрировал большие успехи в изучении местных наречий, особенно гуронского.
Исследовательская деятельность
В 1668 году отец Маркетт (фр. Père Marquette) по указанию руководства направился дальше по реке Святого Лаврентия в западной части Великих озёр. Он помог в основании миссий в Су-Сент-Мари (ныне два города — в Мичигане и в Онтарио), Ла-Пуэнте на озере Верхнее около нынешнего города Ашленд а также помог отцу Клоду Даблону основать пост в Су-Сент-Мари у северного берега Великих озёр. В Ла-Пуэнте иезуиту индейцы иллинойсы сообщили о существовании важного торгового пути по реке Миссисипи. Они пригласили Жака обучить своих соплеменников, проживавших в основном на юге. Из-за войны между гуронами Ла-Пуэнте и соседним народом лакота, ему пришлось оставить миссию и отправиться к проливу Макино. Также он передал своему начальству информацию о реке, попросив разрешения на исследование.
В 1673 году, получив согласие от иезуитов, Маркет присоединился к экспедиции франкоканадского первопроходца Луи Жолье. Выступив 17 мая из Сент-Игнаса вместе с пятью метисами и двумя каноэ, они прошли через озеро Мичиган к заливу Грин-Бэй и вверх по реке Фокс к её истокам. Оттуда они два километра несли свои лодки через болота к реке Висконсин, а много лет спустя на этом месте возник город Висконсин. 17 июня путешественники достигли реки Миссисипи.
Находясь на расстоянии более 435 миль от Мексиканского залива, французы опасались встречи с другими исследователями и испанскими колонистами, что подтверждали имевшиеся у местных жителей европейские безделушки, из-за чего свернули к устью реки Арканзас[2] и проплыли по Миссисипи к устью реки Иллинойс, через которую был кратчайший путь для возвращения к Великим озёрам. Достигнув озера Мичиган, в сентябре Маркетт остановился в миссии Святого Франциска Ксавье (нынешний Грин-Бей в штате Висконсин), а Жолье вернулся в Квебек с новостями об открытиях.
4 декабря 1674 года во время зимовки у юго-западной оконечности озера Мичиган Жак основал небольшой миссионерский пост, на месте которого со временем вырос американский город Чикаго, его название происходит от слова «шикааква», что на языке индейцев иллинойсов означает «дикий лук» (резанец). Статус города Чикаго получил только через 163 года после основания — в 1837 году. Европейцам в зимовке оказывали помощь иллинойсы, снабжая их своей кукурузной похлёбкой сагамит[3].
Весной 1675 года Маркетт провёл мессу в Гранд Вилледж около нынешнего государственного парка Старвед Рок. Но дизентерия, которой он заразился во время исследования Миссисипи подорвало его здоровье и по возвращении в Сент-Игнас он умер.
Значение экспедиции
Луи Жолье и Жак Маркетт прошли на каноэ свыше 4 000 км по рекам и озёрам так называемого Среднего Запада. Таким образом, французы первыми установили, что реки, берущие начало к западу от Великих озёр, равно как и сама Миссисипи, впадают не в Тихий океан, а в Мексиканский залив Атлантического океана. Пройдя по реке Миссисипи, они официально закрепили за этой рекой её индейское название, буквально означающее «Большая вода». На исследованных Жаком Маркеттом территориях в ХVII-ХIХ веках раскинулась Новая Франция.
Напишите отзыв о статье "Маркетт, Жак"
Примечания
- ↑ Catholic Encyclopedia (1913): Archdiocese of Chicago, Retrieved February 23, 2012
- ↑ Catton, Bruce (1984). Michigan: A History, p. 14. W. W. Norton & Company. ISBN 0-393-30175-3
- ↑ [www.wisconsinhistory.org/odd/archives/001583.asp Wisconsin Historical Society]
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Маркетт, Жак
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
