Маркидонов, Сергей Александрович

Сергей Александрович Маркидо́нов
Дата рождения:	29 апреля 1961(1961-04-29)
Место рождения:	с. Новоберёзовское, Шилкинский район, Читинская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	26 ноября 1995(1995-11-26) (34 года)
Место смерти:	Петровск-Забайкальский, Читинская область, Российская Федерация
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Род деятельности:	депутат ГД РФ

Сергей Александрович Маркидо́нов (1961—1995) — депутат Государственной Думы (1993—1995).

Биография

Родился 29 апреля 1961 года в селе Новоберёзовское Шилкинского района (ныне Забайкальского края). Окончил Читинский государственный педагогический институт, кандидат экономических наук.

Был председателем Фонда имущества Читинской области. Осенью 1993 года выдвинут группой избирателей кандидатом в депутаты Государственной думы первого созыва по Читинскому избирательному округу № 188. Позже был включён в список поддержки блока «Выбор России». 12 декабря избран депутатом, получив 39 670 голосов избирателей (22,18 %). Был членом Комитета Госдумы по собственности, приватизации и хозяйственной деятельности, 18 октября 1995 года стал членом думского Комитета по бюджету, налогам, банкам и финансам. Первоначально входил в депутатскую группу «Союз 12 декабря». В марте 1995 года перешёл в группу «Стабильность», был её сопредседателем.

Убит во время предвыборной кампании 26 ноября 1995 года в Петровске-Забайкальском Читинской области своим пьяным охранником. После убийства охранник покончил с собой.

5 октября 2011 года в городе Чита была открыта мемориальная доска в честь Сергея Александровича.

Ссылки

• [www.duma.gov.ru/index.jsp?t=history/1/99100253.html Профайл на сайте Госдумы]
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=84281 Маркидонов Сергей Александрович на Биография.ру]

Отрывок, характеризующий Маркидонов, Сергей Александрович

– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.