Маркиз Нортгемптон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Маркиз Нортгемптон

Герб маркизов Нортгемптон
Период

7 сентября 1812 - настоящее время

Титул:

маркиз Нортгемптон

Родоначальник:

Чарльз Комптон, 1-й маркиз Нортгемптон

Родина

Англия

Подданство

Великобритания

Дворцы

Замок Эшби в Нортгемптоншире и Комптон Уайнайтс в Уорикшире

Маркиз Нортгемптон (англ. Marquess of Northampton) — аристократический титул, созданный дважды в британской истории.





Первая креация

Титул маркиза Нортгемптона был создан впервые в качестве Пэрства Англии в 1547 году для Уильяма Парра (1513—1571), младшего брата Екатерины Парр, шестой и последней жены английской короля Генриха VIII Тюдора. Титул был аннулирован в 1554 году после вступления на трон королевы Марии Тюдор, но в 1559 году после воцарения английской королевы Елизаветы I. В 1571 году после смерти Уильяма Парра титул маркиза Нортгемптона прервался.

Вторая креация

Вторично титул маркиза Нортгемптона в 1812 году для Чарльза Комптона, 9-го графа Нортгемптона (1760—1828). Семья Комптон происходит от сэра Генри Комптона, который в 1572 году был вызван в Палату лордов в качестве барона Комптона из Комптона в графстве Уорикшир (Пэрство Англии). Лорд Комптон был одним из судей на судебном процессе по делу Марии Стюарт, королевы Шотландии. Ему наследовал его сын, Уильям Комптон, 2-й барон Комптон (ум. 1630). Он занимал должности лорда-лейтенанта Уорикшира (1603—1630), лорда-президента Уэльса (1617—1630), лорда-лейтенанта Глостершира (1622—1630) и лорда-лейтенанта Гламоргана и Монмунтшира (1629—1630). В 1618 году для него был создан графа Нортгемптона (Пэрство Англии).

Его сын, Спенсер Комптон, 2-й граф Нортгемптон (1601—1643), был сторонником английского короля Якова I Стюарта и занимал пост мастера королевской мантии для Чарльза, принца Уэльского (будущего короля Карла I). Участвовал в Гражданской войне в Англии и погиб в битве при Хоптон-Хит. Ему наследовал его сын, Джеймс Комптон, 3-й граф Нортгемптон (1622—1681). На стороне участвовал в Гражданской войне и, в частности, командовал кавалерией в первой битве при Ньюбери в 1643 году. Также являлся лордом-лейтенантом Уорикшира (1660—1681), констеблем Лондонского Тауэра и лордом-лейтенантом Тауэр-Хамлетс (1675—1679). Его старший сын, Джордж Комптон, 4-й граф Нортгемптон (1664—1727), также служил констеблем Лондонского Тауэра и лордом-лейтенантом Тауэр-Хамлетс (1712—1715), лордом-лейтенантом Уорикшира (1686—1687, 1689—1715).

Его старший сын, Джеймс Комптон, 5-й граф Нортгемптон (1687—1754), представлял Уорикшир в Палате общин (1710—1711), но в 1711 году он был вызван в Палату лордов в качестве барона Комптона. Он женился на Элизабет, 14-й баронессе Феррерс из Чартли (1694—1741). У них не было сыновей. После смерти 5-го графа Нортгемптона титул барона Комптона унаследовала его дочь леди Шарлотта Таунсенд (ум. 1770), жена Джорджа Таусенда, 1-го маркиза Таусенда (1724—1807). Графский титул перешел к Джорджу Комптону, 6-му графу Нортгемптону (1692—1758), младшему брату 5-го графа. Будущий лорд Нортгемптон представлял в Палате общин Тамворт (1727) и Нортгемптон (1727—1754).

Он скончался бездетным, и ему наследовал в 1758 году его племянник, Чарльз Комптон, 7-й граф Нортгемптон (1737—1763). Он был сыном достопочтенного Чарльза Комптона, третьего сына 4-го графа Нортгемптона. Лорд Нортгемптон умер бездетным в молодом возрасте, его преемником стал его младший брат, Спенсер Комптон, 8-й граф Нортгемптон (1738—1796). Он кратко представлял Нортгемптон в Палате общин (1761—1763), а также служил лордом-лейтенантом Нортгемптоншира (1771—1796). Его сын, Чарльз Комптон, 9-й граф Нортгемптон (1760—1828), заседал в Палате общин от Нортгемптона (1784—1796) и служил лордом-лейтенантом графства Нортгемптоншир (1796—1828). В 1812 году для него был создан титул барона Уилмингтона из Уилмингтона в графстве Суссекс, графа Комптона из Комптона в графстве Уорикшир и маркиза Нортгемптона (Пэрство Соединённого королевства).

Его преемником стал его сын, Спенсер Комптон, 2-й маркиз Нортгемптон (1790—1851). Он представлял Нортгемптон в Палате общин (1812—1820). 2-й маркиз запомнился как покровитель науки искусства. В 1838—1848 годах он занимал пост президента Королевского общества. Он также сыграл важную роль в помощи Колледжу преподавателей в Лондоне в получении королевской хартии. Лорд Нортгемптон женился на Маргарет Дуглас Маклин Клефан, дочери генерал-майора Дугласа Маклина Клефана. Ему наследовал его старший сын, Чарльз Дуглас-Комптон, 3-й маркиз Нортгемптон (1816—1877). В 1831 году он получил королевское разрешение на дополнительную фамилию «Дуглас». Его преемником стал его младший брат, Уильям Комптон, 4-й маркиз Нортгемптон (1818—1897). Он имел чин адмирала королевского флота. Он получил королевское разрешение на дополнительные фамилии «Маклин» (1851) и «Дуглас» (1878).

Ему наследовал второй сын, Уильям Джордж Спенсер Скотт Комптон, 5-й маркиз Нортгемптон (1851—1913). Он представлял в Палате общин Стратфорд-на-Эйвон (1885—1886) и Барнсли (1889—1897), а также служил лордом-лейтенантом Уорикшира (1912—1913).

По состоянию на 2013 год, обладателем маркизата являлся его внук, Спенсер Дуглас Дэвид Комптон, 7-й маркиз Нортгемптон (род. 1946), который наследовал своему отцу в 1978 году.

Другие известные члены семьи Комптон

Имения

Семья Комптон владеет семью крупными поместьями. Главные из них — замок Эшби в Нортгемптоншире и Комптон Уайнайтс в Уорикшире. Семья также владеет землей и имуществом, в том числе башней Кэнонбери 16 века в Кэнонбери (район Ислингтон, Северный Лондон), где многие улицы названы в честь названий, связанных с семьей Комптон. Это: Алвин-роуд, Бингем-стрит, Комптон-роуд, Дуглас-роуд, Нортгемптон Плейс, Спенсер-плейс, Уилмингтон-сквер в Кларкенуэлле.

Маркизы Нортгемптон, первая креация (1547)

Бароны Комптон (1572)

Графы Нортгемптон (1618)

Маркизы Нортгемптон, вторая креация (1812)

См. также

Напишите отзыв о статье "Маркиз Нортгемптон"

Ссылки

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990.
  • [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
  • Lundy, Darryl. [www.thepeerage.com/info.htm «FAQ»]. [www.thepeerage.com/ The Peerage].
Англия
Шотландия
Ирландия
Великобритания
Соединённое королевство
* Существующие титулы. Перечислены по официальному порядку предшествования. **Маркиз Чамли занимает наследственный пост Лорда великого камергера

Отрывок, характеризующий Маркиз Нортгемптон

Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Маркиз_Нортгемптон&oldid=73132203»