Марков, Василий Петрович

Василий Марков
Имя при рождении:	Василий Петрович Марков
Профессия:	актёр, театральный педагог
Годы активности:	1927—1979
Театр:	МХАТ СССР имени Горького
Награды:

Василий Петрович Марков (1907—1997) — советский и российский актёр театра и кино, театральный педагог, заслуженный артист РСФСР (1969).

Биография

Василий Марков родился в Москве 14 марта 1907 года.

Учился в драматическом классе З.С. Соколовой, сестры Станиславского. В 1927—1930 годах работал в студии Ю.А. Завадского, с 1930 года в МХАТе.

Василий Петрович преподавал в Школе-студии МХАТ, среди его учеников Михаил Козаков, Виктор Сергачёв, Вера Алентова, Ирина Мирошниченко, Рогволд Суховерко, Алексей Борзунов, Екатерина Градова, Елена Проклова, Ирина Цывина, Владимир Стержаков, Андрей Мягков, Татьяна Васильева, Герман Юшко, Валерий Хлевинский, Александра Дорохина, Анатолий Васильев, Александр Мартынов, Игорь Арташонов, Алёна Охлупина и многие другие.

Василий Петрович Марков умер в Москве 16 января 1997 года, похоронен на Ваганьковском кладбище.

Признание и награды

• Заслуженный артист РСФСР (1969).

Творчество

Роли в театре

• «Анна Каренина» по Л. Н. Толстому — камердинер Вронского
• «Кремлёвские куранты» Н. Ф. Погодина — Дзержинский

Фильмография

• 1939 — Ленин в 1918 году — Феликс Дзержинский
• 1940 — Яков Свердлов — Феликс Дзержинский
• 1947 — Свет над Россией — Феликс Дзержинский
• 1952 — Школа злословия — Снейк
• 1967 — Кремлёвские куранты — Феликс Дзержинский
• 1975 — Финист — Ясный Сокол — эпизод
• 1979 — Мёртвые души — жандармский полковник

Ссылки

• [archive.is/20121225181726/moscow-tombs.narod.ru/1997/markov_vp.htm Фото памятника на могиле В. П. Маркова]

Отрывок, характеризующий Марков, Василий Петрович

Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.