Марков, Георгий Мокеевич

Марков Георгий Мокеевич
Дата рождения:	6 (19) апреля 1911(1911-04-19)
Место рождения:	село Ново-Кусково, Ново-Кусковская волость, Томский уезд, Томская губерния, Российская империя (ныне Асиновский район, Томская область, РФ)
Дата смерти:	26 сентября 1991(1991-09-26) (80 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	писатель, сценарист, общественный деятель
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	проза, пьеса, роман, повесть, рассказ
Язык произведений:	русский
Премии:
Награды:
[[commons:Category:Georgi Markov (writer from USSR)|Файлы]] на Викискладе

Гео́ргий Моке́евич Ма́рков (1911—1991) — советский писатель и общественной деятель. Председатель правления Союза писателей СССР в 1977—1986 гг.

Дважды Герой Социалистического Труда (1974, 1984). Лауреат Ленинской премии (1976), Сталинской премии третьей степени (1952), Государственная премия РСФСР им. бр. Васильевых (1984) и премии Ленинского комсомола (1980). Член ВКП(б) с 1946 года.

Биография

Георгий Марков родился 6 (19) апреля 1911 года в селе Ново-Кусково (ныне Асиновского района Томской области) в семье охотника-медвежатника Мокея Фроловича и крестьянки Евдокии Васильевны.

В 1927—1931 годах был на комсомольской работе в Томске. В 1930—1932 годах учился на вечернем отделении Томского государственного университета, но не окончил его. В 1931—1941 годах — на редакционной работе (редактор детского журнала «Товарищ» и газеты «Большевистская смена» в Новосибирске, газеты «Молодой большевик» в Омске).

С 1936 года начал печататься. Участник Великой Отечественной войны: с июня 1941 года был военным корреспондентом газеты «На боевом посту» Забайкальского фронта, участвовал в разгроме Квантунской армии. Член Союза писателей с 1943 года. В звании майора демобилизован из армии в декабре 1945 года.

В 1956 году переехал в Москву, где стал секретарём правления СП СССР, c 1971 года — первый секретарь, с 1977 года — Председатель правления. Член ЦК КПСС (1971—1990). Член ЦРК КПСС (1966—1971). Делегат XXVI съезда КПСС (1981). Депутат Совета Союза ВС СССР 7—11 созывов (1966—1989) от Москвы.

В 1973 году подписал Письмо группы советских писателей о Солженицыне и Сахарове. В 1978 году передал Ленинскую премию на создание библиотеки в родном селе.

Председатель Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области литературы, искусства и архитектуры с 1979 года. Председатель комиссии по литературному наследию М. С. Шагинян.

С началом перестройки в январе 1986 года по собственному желанию ушёл с поста председателя правления Союза писателей.

Георгий Марков умер в Москве 26 сентября 1991 года, после тяжёлой, продолжительной болезни. Похоронен на Троекуровском кладбище. На могиле писателя установлен скромный памятник. Здесь же похоронена супруга — Агния Александровна (Агния Кузнецова).

Семья

• жена — писательница Агния Кузнецова (1911—1996)
• дочь — писательница Ольга Маркова
• дочь — актриса Екатерина Маркова

Память

• В Иркутске установлена мемориальная доска в честь писателя Георгия Маркова
• Вопреки практике СССР об установке Бронзового бюста на родине дважды Героя, такой монумент в Томской области установлен не был, в том числе по просьбе самого Г. М. Маркова.. Только 2 октября 2012 года на родине писателя, в селе Ново-Кусково, был установлен бюст писателя (www.nkselp.asino.ru/news-45.html).
• В память о знаменитом писателе проводятся Марковские чтения, читательские конференции и литературные вечера

Творчество

Г. М. Марков принадлежал к соцреалистическому литературному направлению. Действие его романов проис­ходит в Сибири. В своём первом романе «Строговы», писавшемся в 1939—1946 и состоя­щем из двух частей, Марков показывает зарожде­ние и развитие партизанского движения в Сибири во время революции и прослеживает историю одной семьи пчеловодов на протя­жении трёх поколений.

Награды и премии

• Сталинская премия третьей степени (1952) — за роман «Строговы»
• Ленинская премия (1976) — за роман «Сибирь»
• премия Ленинского комсомола (1980) — за экранизированный роман «Отец и сын» (1979)
• Государственная премия УССР имени П. Тычины «Чувство семьи единой» (1981)
• Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1984) и Золотая медаль имени А. Довженко (1983) — за сценарий фильма «Приказ: перейти границу» (1982)
• международная премия «Лотос» (1982)
• Большая литературная премия Болгарии «София-85» (1985)
• дважды Герой Социалистического Труда (27.09.1974, 16.11.1984)
• четыре ордена Ленина (28.10.1967, 19.04.1971, 27.09.1974, 16.11.1984)
• орден Октябрьской Революции (17.04.1981)
• орден Трудового Красного Знамени (18.04.1961)
• орден Отечественной войны II степени (06.04.1985)
• медаль «За боевые заслуги» (13.09.1945)
• медаль «За победу над Японией» (1946)
• медаль «За укрепление боевого содружества» (1980)
• медаль золотая, имени академика С. П. Королёва (1983)
  • медали ВНР, ПНР, НРБ, МНР
  • юбилейные медали СССР ветеранам войны

• Почётный гражданин города Иркутска (23 апреля 1973)
• Почётный гражданин города Томска (17 апреля 1981)

Библиография

Собрания сочинений

• Собрание сочинений в 5-ти томах. М.: Художественная литература, 1981—1982.
• Собрание сочинений в 5-ти томах. М.: Художественная литература, 1972—1974

• Романы:
  • «Строговы» (книги 1-2, 1939—1946)
  • «Соль земли» (книги 1-2, 1954—1960)
  • «Отец и сын» (ч. 1-2, 1963—1964)
  • «Сибирь» (книги 1-2, 1969—1973)
  • «Грядущему веку» (1981—1982)

• Повести:
  • «Солдат пехоты» (1947—1948)
  • «Орлы над Хинганом» (1967)
  • «Земля Ивана Егорыча» (1974)
  • «Завещание» (1975)
  • «Тростинка на ветру» (1977)
  • «Моя военная пора» (1979)

Пьесы

• Беспощадное лето (1967)
• Вызов (1980)

• Рассказы, очерки, публицистика.
• «Письмо в Мареевку» Иркутск,1952
• Жизнь, литература, писатель. М., 1971
• «Горизонты жизни и труд писателя» М., Советский писатель, 1978
• К юности. М., 1980
• В поисках поэзии и правды (1982)
• В поисках поэзии и правды М., 1983
• Личное мнение. М.,1987

Экранизации

• Строговы (8 серий, 1976)
• Сибирь (6 серий, 1976)
• Соль земли (7 серий, 1978)
• Тростинка на ветру (1980)
• Приказ: огонь не открывать (1981)
• Приказ: перейти границу (1982)
• Грядущему веку (5 серий, 1985)

Литература

• Смоляницкий С. На земле отцов: Очерк творчества Георгия Маркова. М., 1978
• Марков Г. Собрание сочинений, т. 1-5. М., 1981—1982
• Мотяшов И. Георгий Марков. М., 1984

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12009 Марков, Георгий Мокеевич]. Сайт «Герои Страны».

• [towiki.ru/view/Георгий_Мокеевич_Марков Подробная биография Г. М. Маркова в Томской Википедии]
• [mus.irk.ru/museum/content.php?article.45 Музей истории города Иркутска: Материал / Марков Георгий Мокеевич]
• [www.krugosvet.ru/articles/87/1008787/print.htm Георгий Марков в энциклопедии «Кругосвет»]
• [www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=0&id=4674&tm=5 Биография на сайте Института Русской Цивилизации]
• [www.sovross.ru/old/2006/44/44_5_3.htm К 95-летию Георгия Маркова ГРЯДУЩЕМУ ВЕКУ— О ЗЕМЛЕ ОТЦОВ]
• [tomskhistory.lib.tomsk.ru/files2/4043.pdf Библиографический указатель и биографическая статья]

Отрывок, характеризующий Марков, Георгий Мокеевич

– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.