Багдатис, Маркос

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Маркос Багдатис»)
Перейти к: навигация, поиск
Маркос Багдатис
Место проживания Лимасол, Кипр
Рост 178 см
Вес 82 кг
Начало карьеры 2003
Рабочая рука правая
Удар слева двуручный
Тренер Деян Войнович
Призовые, долл. 7 016 844
Одиночный разряд
Титулов 4
Наивысшая позиция 8 (21 августа 2006)
Турниры серии Большого шлема
Австралия финал (2006)
Франция 4-й раунд (2007)
Уимблдон 1/2 финала (2006)
США 3-й раунд (2013)
Парный разряд
Титулов 1
Наивысшая позиция 93 (7 января 2008)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 3-й раунд (2013)
Уимблдон 1-й раунд (2007)
Последнее обновление: 16 мая 2016 года

Ма́ркос Багда́тис (греч. Μάρκος Παγδατής, англ. Marcos Bagdatis; родился 17 июня 1985 года в Лимасоле, Кипр) — кипрский профессиональный теннисист; финалист одного турнира Большого шлема в одиночном разряде (Australian Open-2006); полуфиналист одного турнира Большого шлема в одиночном разряде (Уимблдон-2006); бывшая восьмая ракетка мира в одиночном разряде; победитель пяти турниров ATP (четыре — в одиночном разряде); победитель одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (Australian Open-2003).





Общая информация

Отец Маркоса — Христос — ливанец, а мать — греческая киприотка. Начал играть в теннис в пять лет вместе с отцом и двумя старшими братьями Мариносом и Петросом.

14 июля 2012 года Багдатис оформил свои отношения с хорваткой Каролине Шпрем (также профессиональным игроком в теннис). 20 октября 2012 года у них родился первенец — дочь Захара.

В 2005 году Маркос получил премию «Человек года» на Кипре.

Спортивная карьера

Начало карьеры

Профессиональную карьеру начал в 2003 году. В этот год он выиграл на юниорском турнире Открытого чемпионата Австралии. В апреле того же года он выиграл первый «Фьючерс». До конца года он выиграл ещё три турнира этой серии, а также вышел в финал турнира «Челленджера» в Бухаре. В 2004 году выступил на Летних Олимпийских играх в Афинах, где сумел выйти во второй раунд. В этом же сезоне на Открытом чемпионате США дебютировал в основных соревнованиях на турнире серии Большого шлема. Ему удалось выйти во второй раунд, где он впервые сразился с первой ракеткой мира Роджером Федерером у которого смог выиграть один сет 2-6, 7-6(4), 3-6, 1-6. Осенью 2004 года выиграл два «Челленджера» (в Болтоне и Братиславе).

На Открытом чемпионате Австралии 2005 года Багдатис вышел в четвёртый раунд, обыграв Федерико Луцци, Ивана Любичича и Томми Робредо. Путь дальше ему преградил № 1 в мире Роджер Федерер. Этот результат позволил Маркосу войти в первую сотню. После турнира получил травму локтя и не выступал до конца апреля. В июне выиграл «Челленджер» в Кордобе. В октябре он вышел в четвертьфинал турнира в Токио и впервые в финал турнира ATP в Базеле.

2006-07

В 2006 году стартовал с турнира в Дохе, где дошёл до четвертьфинала. Самый большой профессиональный успех Багдатиса — выход в финал Открытого чемпионата Австралии в 2006 году. Для 20-летнего киприота это был всего лишь второй в карьере финал турнира ATP, Маркос даже не был сеянным в Австралии. По пути он обыграл трёх теннисистов из первой десятки (в четвёртом раунде Энди Роддика и в четвертьфинале Ивана Любичича). В полуфинале Багдатис проигрывал № 4 в мире Давиду Налбандяну 0-2 по сетам, но сумел победить. В финале киприот, поддерживаемой греческой диаспорой в Австралии, выиграл у Роджера Федерера первый сет и вёл во втором с брейком, но затем швейцарец перехватил инициативу и уверенно довёл матч до победы.

Благодаря этому выступление Маркос в рейтинге поднялся на 27 мест и стал занимать 27-ю строчку. В марте 2006 года смог выйти в четвертьфинал на турнире серии Мастерс в Индиан-Уэллсе. Грунтовая часть сезона сложилась для Багдатиса неудачно и он так не смог преодолеть первых раундов на турнирах. Результаты вернулись к нему уже на траве. На турнире в Хертогенбосе он вышел в полуфинал. На Уимблдонском турнире Багдатис был в шаге от выхода во второй в сезоне финал турнира Большого шлема. Дойдя до полуфинала, он обыграл на своем пути в том числе Себастьяна Грожана, Энди Маррея и Ллейтона Хьюитта. Путь дальше ему преградил Рафаэль Надаль, выиграв киприота легко в трёх сетах 1-6, 5-7, 3-6. После Уимблдона он впервые поднялся на 10-е место в мировом рейтинге. В сентябре 2006 года Маркос наконец-то смог завоевать свой первый титул на турнире ATP. Произошло это на турнире в Пекине, где он в финале переиграл Марио Анчича 6-4, 6-0.

На старте сезона 2007 года Багдатис дважды вышел в четвертьфинал в Дохе и Сиднее. На Открытом чемпионате Австралии, где год назад он вышел в финал, Маркос на этот раз выбыл уже во втором раунде, уступив Гаэлю Монфису 6-7(5), 2-6, 6-2, 0-6. В феврале выиграл турнир в Загребе, где в финале он переиграл хорвата Ивана Любичича 7-6(4), 4-6, 6-4. Затем вышел в финал в Марселе, где уже уступил французу Жилю Симону 4-6, 6-7(3). В начале мая дошёл до полуфинала на грунтовом турнире в Мюнхене. На Открытом чемпионате Франции впервые вышел в четвёртый раунд. В июне на турнире в Халле выходит в финал. На Уимблдонском турнире дошёл до четвертьфинала, обыграв по пути Давида Налбандяна и № 4 в рейтинге Николая Давыденко. В борьбе за выход в полуфинал он в упорной борьбе уступил Новаку Джоковичу 6-7(4), 6-7(9), 7-6(3), 6-4, 5-7. Их матч продолжался ровно 5 часов. В сентябре Багдатис вышел в четвертьфинал в Пекине. В октябре дошёл до полуфинала в Базеле. На турнире Мастерс в Париже он вышел в полуфинал и смог обыграть двух теннисистов из первой десятки (Давыденко и Робредо).

2008-10

На Открытом чемпионате Австралии 2008 года Багдатис уступил в третьем раунде Ллейтону Хьюитту 6-4, 5-7, 5-7, 7-6(4), 3-6. В феврале вышел в полуфинал на турнире в Марселе. В июле на турнире в Халле вышел в четвертьфинал. На Уимблдонском турнире дошёл до четвёртого раунда. Из-за травмы ему пришлось пропустить следующую за Уимблдоном часть сезона в том числе и Открытый чемпионат США. Возвращение Багдатиса на корт состоялось в сентябре, но без особого успеха. На трёх турнирах ATP на которых он выступил он выбывал в первом же раунде.

В 2009 году на Открытом чемпионате Австралии вышел в четвёртый раунд, где уступил Новаку Джоковичу. В феврале вышел в четвертьфинал на турнире в Йоханнесбурге и Делрей-Бич. Следующая часть сезона сложилась для Багдатиса крайне неудачно. Ни на одном из турнирах он не мог преодолеть первых раундов и летом вылетел из первой сотни рейтинга ATP. С августа, помимо турниров ATP, стал выступать на «Челленджерах». В итоге он одержал на них три победы (в Ванкувере, Сен-Реми-де-Прованс и Ташкенте) и вернулся в первую сотню. В октябре Багдатис выиграл титул на турнире ATP в Стокгольме. В финале он выиграл Оливье Рохуса 6-1, 7-5.

В начале сезона 2010 года выиграл турнир в Сиднее, обыграв в финале Ришара Гаске 6-4, 7-6(2). На Открытом чемпионате Австралии проиграл в третьем раунде Хьюитту. В феврале выходит в полуфинал на турнире в Дубае. В мае до той же стадии доходит в Мюнхене. Перед Открытым чемпионатом Франции вышел в четвертьфинал в Ницце. На самом чемпионате Франции в третьем раунде уступил Энди Маррею. На Уимблдоне выбыл уже в первом раунде. В августе дошёл до финала на турнире в Вашингтоне, где уступил Налбандяну 2-6, 6-7(4). На турнире Мастерс в Цинциннати Багдатису в четвертьфинале удалось переиграть первую ракетку мира Рафаэля Надаля 6-4, 4-6, 6-4. В полуфинале он уступил № 2 Роджеру Федереру 4-6, 3-6. На турнире в Нью-Хейвене он дошёл до четвертьфинала, а на Открытом чемпионате США оступился в первом же раунде, уступив Арно Клеману 3-6, 6-2, 6-1, 4-6, 5-7. В сентябре Багдатис дошёл до четвертьфинала в Куала-Лумпуре. В октябре в Москве выходит в свой 10-й в карьере одиночный финал на турнирах ATP. Его он проиграл Виктору Троицки 6-3, 4-6, 3-6. На турнире в Вене он дошёл до четвертьфинала. По итогу сезона 2010 года он занял 20-е место.

2011-13

В январе 2011 года на турнире в Брисбене вышел в четвертьфинал. На Открытом чемпионате Австралии выбыл в третьем раунде. В феврале вышел в четвертьфинал в Роттердаме. На Открытом чемпионате Франции проиграл во втором раунде. На турнире в Хертенгебосе вышел в полуфинал, а на Уимблдонском турнире проиграл в матче третьего раунда Новаку Джоковичу. В августе сыграл в четвертьфинале на турнирах в Вашингтоне и Уинстон-Сейлеме. Осенью 2011 года дошёл до финала на турнире в Куала-Лумпур, где проиграл Янко Типсаревичу 4-6, 5-7.

В начале сезона 2012 года Багдатис вышел в четвертьфинал в Брисбене и полуфинал в Сиднее. На Открытом чемпионате Австралии в матче второго раунда Маркос установил своеобразный рекорд: проиграв два сета швейцарцу Станисласу Вавринке, Багдатис во время смены сторон сломал подряд 4 ракетки, с двух из них даже не сняв пластиковые пакеты[1]. Третий сет остался за киприотом, но Вавринка выиграл 4-й, а с ним и матч — 7-63 6-4 5-7 6-1. В феврале он вышел в полуфинал в Загребе. Там же вместе с Михаилом Южным он впервые выиграл парный титул ATP. В мае Маркос попал в четвертьфинал в Мюнхене. На Открытом чемпионате Франции вышел во второй раунд, а на Уимблдонский турнир в третий. В конце июля принял участие в летних Олимпийских играх 2012 года в Лондоне. Там он дошёл до третьего раунда, где уступил будущему Олимпийскому чемпиону Энди Маррею. На Открытом чемпионате США проиграл на стадии второго раунда Александру Долгополову 4-6, 6-3, 0-6, 6-7(5). На турнире в Токио и Стокгольме в октябре он вышел в полуфинал.

Сезон 2013 года он начал в Брисбене, где дошёл до полуфинала. На Открытом чемпионате Австралии вышел в третий раунд. В феврале вышел в четвертьфинал в Роттердаме. После этого выступления Багдатиса пошли на спад. Он умудрился проиграть 10 встреч подряд на различных турнирах, включая Открытый чемпионат Франции и Уимблдонский турнир.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг 		Парный
рейтинг
2015 46 859
2014 85
2013 87 169
2012 36 212
2011 44 272
2010 20 508
2009 42 833
2008 98 282
2007 16 106
2006 12 393
2005 55 787
2004 159 643
2003 197 584
2002 573 885
2001 1 383 1 536
2000 1 175

Выступления на турнирах

Напишите отзыв о статье "Багдатис, Маркос"

Примечания

  1. ↑ [www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=g7kS68T6ptA Marcos Baghdatis Destroys FOUR Racquets]. australianopentv. Проверено 2 мая 2013.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 Начал турнир с квалификации.

Ссылки

  • [www.baghdatis.com Официальный сайт]  (англ.)
  • [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)


Предшественник:
Ришар Гаске 		ITF Junior Singles World Champion
2003 		Преемник:
Гаэль Монфис
(объединённый титул)

Отрывок, характеризующий Багдатис, Маркос

– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Багдатис,_Маркос&oldid=79579815»