Марко Черемшина

Марко Черемшина
Псевдонимы:	Василий Заренко, Марко Легит
Дата рождения:	13 июня 1874(1874-06-13)
Место рождения:	Кобаки
Дата смерти:	25 апреля 1927(1927-04-25) (52 года)
Место смерти:	Снятин
Гражданство:	→
Род деятельности:	писатель, новеллист

Марко Черемшина (настоящее имя Иван Юрьевич Семанюк) (* 13 июня 1874, Кобаки — † 25 апреля 1927, Снятин) — украинский писатель и общественный деятель, адвокат, доктор права.

Биография

Родился в с. Кобаки Косовского уезда, Галиция, на то время бывшей части Австро-Венгерской империи.

Окончил Венский университет (1906) и работал адвокатским помощником в Делятине, а с 1912 адвокатом в Снятине, где активно занимался общественно-политической, литературной и культурно-просветительской работой.

Литературная деятельность

Учась в Коломыйской гимназии, юноша заинтересовался тогдашней жизнью в Галиции и на Буковине, выписывал почти все тогдашние журналы. На это время приходятся и его первые литературные опыты, которые он подписывает псевдонимами Василий Заренко, Марко Легит. Впоследствии Марко Черемшина написал своё первое произведение — драму «Неистовые» и послал её на конкурс, объявленный львовским журналом «Заря». Хотя драма была оценена рецензентами положительно, она ни в печать, ни на сцену не попала, текст её затерялся, сохранилось только два отрывка чернового автографа. Попытка сил в драматургии не прошла даром для Черемшины: не став драматургом в полном смысле, он стал впоследствии выдающимся мастером психологических новелл, характерной приметой которых является глубокий драматизм.

Первый рассказ «Кормчий» напечатал 1896 в газете «Буковина».

За 1900—1901 годы в львовском «Литературно-научном вестнике» и черновицкой «Буковине» был напечатан ряд рассказов, которые составили первую книгу писателя — «Вехи. Новеллы из гуцульской жизни»: «Святой Николай в закалке», «Разве дарим воду», «Раз мать родила», «Зведениця», «Бельмо» и другие (всего 15). Они посвящены изображению жизни темного и обнищавшего гуцульского крестьянства Австро-Венгрии. Именно эта книга сразу поставила Марко Черемшину на одно из ведущих мест среди украинских новеллистов начала ХХ века.

После «Зарубин» в творчестве Черемшины наступил длительный перерыв, после которого с 1919 года начали появляться его рассказы, посвященные руинам галицкого села, опустошенного событиями Первой мировой войны: «Село выгибает», «Село страдает», «Чтоб им путь пропал», «Первые стрелы» и другие.

Третий тематический цикл составляют рассказы Черемшины, написанные о жизни крестьянства под гнетом польской власти: «Верховина», «Ласка», «Коляда», «На Купалу на Ивана» и др.

Современная ему критика отмечала высокое мастерство писателя и богатство народного, часто ритмизованного языка. Учитывая общее их крестьянское происхождение, тематику творчества и дружеские личные связи, историки литературы Черемшину, Василия Стефаника и Леся Мартовича часто объединяют под названием «Покутская тройка».

Во Львове отдельным изданием после «Зарубин» вышли сборник рассказов Черемшины: «Избранные произведения» (1929), «Сочинения. Полное издание», т. I—III (1937), «Избранные произведения»(1938). Первое издание в СССР «Село выгибает» со вступительной статьей Николая Зерова вышло в 1925 году. После того избранные произведения Черемшины издавались много раз.

Сейчас в Кобаках в родном доме писателя создан музей. Есть музей Марко Черемшины и в Снятине, где ему поставлен бюст.

Кинематограф

По его рассказу «Слеза» создана мультипликационная лента «Рождественская сказка» (1993, «Укранимафильм»). О нем снят фильм «Марко Черемшина» (1975).

См. также

• Литературно-мемориальный музей Марка Черемшины

Литература

• Енциклопедія українознавства. В 10 т. / Гол. ред. В. Кубійович. — Париж; Нью-Йорк: Молоде Життя, 1954—1989.  (укр.)
• Грушевский М. Новости нашей литературы. Иван Семанюк. ЛНВ, IX. Л. 1902;
• Зеров М. Марко Черемшина и галицкая проза. Предисловие к сб. М. Черемшины «Село выгибает». X. 1925;
• Музычка А. Марко Черемшина. «Красный Путь», ч. 6. X. 1927;
• Его же Марко Черемшина. X. 1928:
• Крушельницкий А. О жизни и творчестве Ивана Семанюка — Марка Черемшины. Предисловие к сб. М. Черемшины «Избранные произведения». Л. 1929;
• Гуменюк М., Кравченко Е. Марко Черемшина. 1874—1927. Краткий библиографический указатель. Л. 1955.
• Источники О ЖИЗНЕННЫЙ И ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ Марко Черемшина (1874—1927 гг. ЛИЛИЯ ШОЛОГОН / / Восток (журнал), 2008.

Отрывок, характеризующий Марко Черемшина

Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.