Маркс, Адольф Фёдорович

Адо́льф Фёдорович Маркс
А.Ф. Маркс
Дата рождения:	2 февраля 1838(1838-02-02)
Место рождения:	Штеттин (ныне — Щецин)
Дата смерти:	22 октября 1904(1904-10-22) (66 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург

Адо́льф Фёдорович Маркс (2 февраля 1838, Штеттин — 22 октября (4 ноября) 1904, Санкт-Петербург) — русский книгоиздатель. В 1859 переехал в Россию. Основатель издательства (1869), позднее — акционерного общества «Товарищество издательского и печатного дела А. Ф. Маркс». Издатель иллюстрированного журнала для семейного чтения «Нива» (1870—1918). Потомственный дворянин.

Биография

Родился 2 февраля 1838 года в Штеттине (ныне — Щецин), в семье фабриканта башенных часов. По окончании коммерческого училища работал приказчиком в книжной торговле.

В 1859 году переехал в Россию, пять лет проработал у книготорговца Ф. Битепажа, а в 1863 году перешел к М. О. Вольфу. В 1864—1869 годах он преподавал иностранные языки, служил письмоводителем в правлении Петербургско-Варшавской железной дороги.

В 1869 году А. Ф. Маркс издал первые книги: «Статистическая таблица государств и владений всех частей света» и «Кумыс. Его физиологическое и терапевтическое действие» Э. Штальберга.

С 1870 года Маркс выпускал основанный им и первый в России массовый иллюстрированный еженедельный журнал «для семейного чтения» — «Нива». В журнале публиковались очерки географического и исторического характера, популярные статьи «по наукам и искусству», по вопросам медицины и т. п. В разделе беллетристики публиковались переводные романы, повести, также печатались и произведения русских писателей. Особый интерес читателей вызывали фотокорреспонденции о важнейших мировых событиях и репродукции с картин выдающихся художников.

С 1871 года Маркс начал практиковать рассылку в качестве приложения к «Ниве» журнал «Парижские моды», а с сентября 1879 года стал выпускать бесплатные приложения к «Ниве» — картины, портреты, календари и т. д. С 1894 года бесплатными приложениями к «Ниве» стали систематически выходить собрания сочинений крупнейших русских и зарубежных писателей. Вначале издатель публиковал авторов, после смерти которых прошло не менее 50 лет — в этом случае отпадала необходимость в выплате авторского гонорара: например, среди таких авторов были Д. Фонвизин, И. Кольцов, И. Полежаев, Екатерина II и др. В дальнейшем, упрочив своё финансовое положение, Маркс получил возможность приобретать права и у наследников классиков. Такая издательская политика принесла свои плоды: подписка на журнал возросла до 250 тыс. экземпляров и благодаря своей дешевизне издания А. Ф. Маркса распространялись по российской провинции невиданными прежде тиражами.

В числе изданий фирмы — выпущенные в качестве приложений или самостоятельно собрания сочинений и отдельные произведения М. В. Ломоносова, В. А. Жуковского, М. Ю. Лермонтова, А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. С. Лескова, А. П. Чехова, А. А. Фета, Ж. Б. Мольера, Г. Ибсена, М. Метерлинка и др., прекрасно оформленные «Фауст» И. В. Гёте и «Потерянный рай» Дж. Мильтона. Издавались также книги по естествознанию, искусству, подарочные иллюстрированные издания большого формата — «Мёртвые души» Н. В. Гоголя (1900), «Лис Патрикеевич» И. В. Гете (1901), «История искусств» П. П. Гнедича и др. Наряду с книгами Маркс выпускал и картографические издания: «Большой всемирный настольный атлас», «Всеобщий географический и статистический карманный атлас» и др.

По завещанию владельца после его смерти в 1904 году издательство было преобразовано в акционерное общество «Товарищество издательского и печатного дела А. Ф. Маркс». В 1914 году большую часть паев приобрел известный издатель И. Д. Сытин. В 1917 году оно прекратило своё существование, но некоторое время книги с его маркой стереотипно продолжали издавать советские издательства Наркомпрос и Госиздат.

Похоронен в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище.

Адреса в Петербурге

• 1891 - 1901 --- Конногвардейский бульвар, 3;
• 1901 - 1904 --- набережная реки Мойки, 75.

Литература

• Видуэцкая И. П. А. П. Чехов и его издатель А. Ф. Маркс / Отв. ред. Л. Д. Опульская; Институт мировой литературы имени А. М. Горького. АН СССР.. — М.: Наука, 1977. — 168, [8] с. — 25 500 экз. (обл.)
• Динерштейн Е. А. «Фабрикант» читателей: А. Ф. Маркс / Е. А. Динерштейн; Рецензенты: канд. пед. наук З. А. Покровская (ГБЛ), доктор ист. наук Л. Н. Пушкарёв (Ин-т истории АН СССР). — М.: Книга, 1986. — 256 с. — (Деятели книги). — 14 000 экз. (в пер.)
• Динерштейн Е. А. Российское книгоиздание (конец XVIII - XX в.): Избранные статьи / Е. А. Динерштейн; Рецензенты: д-р филол. наук, проф. А. В. Блюм, канд. филол. наук А. Ю. Галушкин; Науч. центр исслед. истории кн. культуры. — М.: Наука, 2004. — 528 с. — (Книжная культура в мировом социуме: Теория, история, практика). — 500 экз. — ISBN 5-02-010214-8. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Маркс, Адольф Фёдорович

– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.