Маркс, Карл (композитор)

Карл Маркс (нем. Karl Marx; 12 ноября 1897, Мюнхен — 8 мая 1985, Штутгарт) — немецкий композитор и музыкальный педагог.

Серьёзно заниматься музыкой начал лишь в начале 1920-х годов, после того, как отслужил в армии и некоторое время провёл в тюрьме. Сначала Маркс занимался частным образом у Карла Орфа, затем — в Мюнхенской академии музыки у Антона Беера-Вальбрунна и Зигмунда фон Хаузеггера. С 1924 преподавал в академии вокал, с 1929 — также теорию музыки, в 1928 возглавил хор мюнхенского Баховского общества. Во время Второй мировой войны был преподавателем композиции в Граце, где в 1944 получил степень профессора, по окончании войны вернулся в Германию (в Штутгарт), где в течение многих лет также преподавал композицию и теорию. Маркс симпатизировал развивающемуся молодёжному музыкальному движению в Германии, среди его учеников — ряд представителей немецкого музыкального авангарда (в частности, Эрхард Каркошка). Композитор был награждён Мюнхенской музыкальной премией за 1932 год.

Перу Маркса принадлежат несколько десятков произведений для хора а капелла и с оркестровым сопровождением, а также сольные вокальные работы, оркестровые и камерно-инструментальные сочинения.

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Маркс, Карл (композитор)

Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.