Маркс, Харпо
| Харпо Маркс | |
| Harpo Marx | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
28 сентября 1964 (75 лет) |
| Место смерти: |
Лос-Анджелес, США |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1910—1962 |
Адольф Артур Маркс (англ. Adolph Arthur Marx), более известный как Харпо Маркс (англ. Harpo Marx, 23 ноября 1888 — 28 сентября 1964) — американский актёр, комик, участник комедийной труппы Братья Маркс.
Содержание
Ранние годы
Адольф Маркс родился в 1888 году в Нью-Йорке вторым ребёнком в семье еврейских иммигрантов из Эльзаса (отец) и Германии (мать). Мальчик вырос малообразованным, так как довольно рано вынужден был оставить школу из-за частых нападок учеников: для своих лет он был довольно маленького роста, а также являлся единственным евреем в классе. Как и его братья, он стал перебиваться случайными заработками, будь то работа в мясной лавке или подработка пианистом в борделе. Своё сценическое имя получил во время карточной игры, когда сдающий карты назвал его «Harpo» из-за умения играть на арфе (англ. harp). Сам Харпо получил арфу от матери. Держать инструмент должным образом он научился по найденному изображению ангела, играющего на арфе. Инструмент был настроен им на слух самостоятельно.
К 1911 году он уже сменил своё имя с Адольфа на Артур. Это было связано с тем, что он недолюбливал предыдущее имя и никак не относится к тому, что Харпо избегал ассоциаций с Гитлером, как впоследствии утверждали слухи[1].
Кинокарьера
Харпо дебютировал в кино в 1921 году в ныне утерянном фильме «Humor Risk», а спустя четыре года сыграл в комедии «Слишком много поцелуев». Одним из первых широко известных фильмов актёра, в котором он снялся со своими братьями, стала лента «Кокосовые орешки», выпущенная в 1929 году. С наступлением Великой депрессии Харпо и братья, несмотря на собственные финансовые проблемы, всё же продолжали получать финансирование: так, к примеру, в 1930 году свет увидела известная кинолента «Воры и охотники» (1930). В перерывах между съёмками Харпо с братьями выступал на Бродвее.
Хотя персонажи Харпо были, как правило, «немыми», существуют и исключения. Так в одной из сцен фильма «В цирке» (1939), его герой чихает, после чего произносит Апчхи! (англ. "At-choo!"). Также подразумевается, что его персонаж поёт вместе со своими братьями в начальной сцене ленты 1931 года «Обезьяньи проделки».
В 1933 году актёр посетил Москву в качестве посла доброй воли. После вступления США во Вторую мировую войну Харпо колесил по миру, развлекая солдат собственными выступлениями. Он продолжал сниматься в кино и сыграл в таких фильмах, как «На запад» (1940) и «Большой магазин» (1941). В 1949 году свет увидела кинокомедия «Счастливая любовь», фабула которой строилась на собственном рассказе Харпо. Появлялся он и на телевидении, снявшись в ряде телесериалов.
Амплуа
Персонажи, исполняемые Харпо, обычно носят кудрявый рыжий парик, а также практически никогда не говорят. Объяснение подобной молчаливости его героев отсылает к ранним годам карьеры комика, когда Харпо с братьями выступал в водевилях. Родной дядя братьев, Аль Шин, не включил в сценарий, написанный специально для комик-труппы, никаких разговорных сцен для Харпо, мотивируя это тем, что актёру прекрасно удаётся пантомима. Однако в итоге Харпо настоял на том, что его персонаж не будет немым. После выступления, состоявшемся в Шампейне (Иллинойс), он получил ряд отзывов о своей игре, в которых критики положительно высказывались о его мимике, однако также указывали на неуместность наличия сцен с речью у его героя, которые, по их мнению, лишь портили общее впечатление от созданного им образа. С тех пор Харпо не произнёс ни слова ни на сцене, ни перед камерой[2].
Существует также легенда, рассказанная Граучо Марксом, гласящая, что играя в одном из театров, братья разошлись с управляющим в вопросе о сумме их заработка. В итоге требуемая сумма ими всё же была получена, но выплачена она была мешками с мелочью, которые опаздывающим на поезд братьям пришлось тащить на себе. Напоследок Харпо крикнул, что желает театру сгореть дотла. Что и произошло следующей ночью. Граучо отмечал, что с тех пор голос Харпо, как и топор за кулисами каждого театра, используется лишь в чрезвычайных ситуациях[3].
Личная жизнь
В сентябре 1936 года Харпо женился на актрисе Сьюзен Флеминг. В отличие от других братьев, его брак оказался пожизненным. У семейной пары было четверо детей: Билл, Алекс, Джимми и Минни.
Смерть
Харпо Маркс умер 28 сентября 1964 в возрасте 75 лет после операции на открытом сердце, последовавшей за сердечным приступом. Незадолго до этого, в 1961 году, им была выпущена автобиография, озаглавленная как «Говорит Харпо» (англ. Harpo Speaks).
Избранная фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1921 | кор | Humor Risk | Уотсон | |
| 1925 | ф | Слишком много поцелуев | Too Many Kisses | Деревенский Питер Пэн |
| 1929 | ф | Кокосовые орешки | The Cocoanuts | Харпо |
| 1930 | ф | Воры и охотники | Animal Crackers | Профессор |
| 1931 | ф | Обезьяньи проделки | Monkey Business | Харпо |
| 1932 | ф | Лошадиные перья | Horse Feathers | Пинки |
| 1933 | ф | Утиный суп | Duck Soup | Пинки |
| 1935 | ф | Вечер в опере | A Night at the Opera | Томассо |
| 1937 | ф | День на скачках | A Day at the Races | Стаффи |
| 1938 | ф | Обслуживание | Room Service | Энгланд |
| 1939 | ф | В цирке | At the Circus | Панчи |
| 1940 | ф | На запад | Go West | Расти Панелло |
| 1941 | ф | Большой магазин | The Big Store | Уэкки |
| 1946 | ф | Ночь в Касабланке | A Night in Casablanca | Расти |
| 1949 | ф | Счастливая любовь | Love Happy | Харпо |
| 1951—1957 | с | Я люблю Люси | I Love Lucy | Харпо |
| 1957 | ф | История человечества | The Story of Mankind | Исаак Ньютон |
Напишите отзыв о статье "Маркс, Харпо"
Примечания
- ↑ [www.harpomarx.net/arthur.html Why/When Harpo Changed His Name From Adolph To Arthur] (англ.). [www.webcitation.org/6B2T6OxPs Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.harpomarx.net/talking.html If You Ever Wondered Why Harpo Didn't Speak Onstage, Read On...] (англ.). [www.webcitation.org/6B2T79R9e Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
- ↑ [www.clown-ministry.com/index_1.php/articles/harpo_marx_biography_marx_brothers_mime_silent/ Harpo Marx (November 23, 1888 - September 28, 1964)] (англ.).
Ссылки
Отрывок, характеризующий Маркс, Харпо
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
