Шмидт, Маркус

Маркус Шмидт
Гражданство	Австрия Австрия
Дата рождения	23 октября 1968(1968-10-23) (55 лет)
Место рождения	Инсбрук, Тироль
Рост	178 см
Вес	80 кг
Профессия	военнослужащий
Карьера
Дисциплина	одноместные сани
Клуб	SV Igls
В сборной	с 1987 года
Статус	завершил карьеру
Конец карьеры	1997 год
Медали
Олимпийские игры Бронза Альбервиль 1992 одиночки Чемпионаты мира Серебро Винтерберг 1991 см. команды Золото Альтенберг 1996 см. команды Чемпионаты Европы Бронза Сигулда 1996 одиночки
Последнее обновление: 13 мая 2012

Маркус Шмидт (нем. Markus Schmidt, 23 октября 1968, Инсбрук, Тироль) — австрийский саночник, выступавший за сборную Австрии с 1987 года по 1997-й. Участник двух зимних Олимпийских игр, бронзовый призёр Олимпиады в Альбервиле, обладатель бронзовой медали чемпионата Европы, чемпион и вице-чемпион мирового первенства в составе смешанной команды.

Биография

Маркус Шмидт родился 23 октября 1968 года в городе Инсбрук, федеральная земля Тироль. Активно заниматься санным спортом начал в возрасте восьми лет, в 1987 году прошёл отбор в национальную сборную и стал принимать участие в различных международных соревнованиях. На чемпионате мира 1991 года в немецком Винтерберге завоевал серебряную медаль в программе смешанных команд. Благодаря череде удачных выступлений удостоился права защищать честь страны на зимних Олимпийских играх 1992 года Альбервиле, где впоследствии выиграл бронзу в мужской одиночной программе и вместе с Герхардом Гляйршером финишировал седьмым на двухместных санях.

В 1994 году Шмидт ездил соревноваться на Олимпиаду в Лиллехаммер, принимал участие только в одиночных заездах и занял десятое место. На чемпионате мира 1996 года в немецком Альтенберге взял золото, одержав победу в составе смешанной австрийской команды, тогда как на европейском первенстве в латвийской Сигулде стал обладателем бронзовой медали мужского одиночного разряда. Конкуренция в сборной на тот момент сильно возросла, поэтому вскоре он принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место молодым австрийским саночникам.

После ухода из санного спорта Маркус Шмидт продолжил службу в рядах вооружённых сил Австрии. Ныне вместе с семьёй проживает в городе Брайтенбах, в свободное время занимается дайвингом, любит кататься на сноуборде.

Ссылки

• [www.fil-luge.org/filext/athlet/erfolge_en.asp?p_id=100013 Профиль на сайте FIL]  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/sc/markus-schmidt-1.html Маркус Шмидт] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Шмидт, Маркус

– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…