Марк Виниций (консул 30 года)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Марк Виниций
лат. Marcus Vinicius
Род деятельности:

консул 30 и 45 годов

Дата рождения:

неизвестно

Супруга:

Юлия Ливилла

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Марк Виниций (лат. Marcus Vinicius), (? — не ранее 45) — консул Римской империи 30 и 45 годов, муж Юлии Ливиллы, сестры Калигулы.

Марк Виниций происходил из провинциальной всаднической семьи, которая при его деде перешла в сенаторское сословие. В 30 занимал консульскую должность. Был хорошим оратором, однако мягок характером. В 33 Тиберий выдал за него Юлию Ливиллу, одну из дочерей Германика.

В 37 году был назначен Тиберием в комиссию по восстановлению Рима после пожара. В 38 году был отправлен Калигулой в Азию в должности проконсула. Скорее всего, Юлия последовала за ним, однако вскоре была отозвана Калигулой обратно в Рим. В 39 году, после смерти любимой сестры Калигулы, Друзиллы, Юлия Ливилла и Агриппина Младшая были сосланы в связи с участием их в заговоре против императора.

24 января 41 года, после убийства Калигулы, был основной кандидатурой на должность принцепса Сената среди желающих восстановления республики сенаторов. Однако после провозглашения преторианцами Клавдия императором принес ему клятву верности.

Клавдий возвращает сестер из ссылки. Вскоре после этого Юлия Ливилла впадает в немилость Мессалины и, по приказу Клавдия, её опять ссылают. В начале 42 года она умирает. Марк Виниций хранит верность императору. В 45 году второй раз получает должность консула, однако исполняет обязанности всего два месяца — январь и февраль.

Послужила ли причиной назначения суффекта смерть Виниция, или нет — неизвестно.

Напишите отзыв о статье "Марк Виниций (консул 30 года)"



Литература

Имя Марка Виниция позаимствовано Генриком Сенкевичем для одного из главных героев романа «Камо грядеши». Герой романа, в отличие от многих других действующих лиц — полностью вымышленный персонаж. Настоящему Марку Виницию ко времени действия романа было бы не менее 65 лет.

Источники

  • Светоний «Жизнь 12 Цезарей», «Тиберий», «Калигула», «Божественный Клавдий»
  • Raepsaet-Charlier, Prosopographie des femmes de l’ordre sénatorial, p. 380
  • A. Berret, Agrippina. Sex, power and politics in early empire. Yale University Press, New Haven and London, 1996

Отрывок, характеризующий Марк Виниций (консул 30 года)

Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.