Дейч, Марк Михайлович

Марк Михайлович Дейч
Род деятельности:	журналист
Дата рождения:	26 января 1945(1945-01-26)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	2 мая 2012(2012-05-02) (67 лет)
Место смерти:	Бали, Индонезия
Супруга:	Ксения Николаевна Дейч
Дети:	сын — Константин, дочери — Мария и Екатерина
Награды и премии:

	Запись голоса М.М. Дейча
	Из интервью «Эхо Москвы» 8 февраля 2007
Помощь по воспроизведению

Марк Миха́йлович Дейч (26 января 1945, Москва — 2 мая 2012, Бали, Индонезия) — российский журналист, директор издательского дома М. Дейча, в прошлом — политический обозреватель московского бюро радиостанции Радио «Свобода», газет «Известия» и «Московский комсомолец».

Одной из сквозных тем его творчества был анализ ксенофобии и антисемитизма в СССР и России. Немецкий язык считал своим вторым родным.

Биография

Родился 26 января 1945 года в Москве в семье физика М. Е. Дейча; дед, Ефим Аронович Дейч, был в 1920-1930-е годы известным советским дипломатом.

В 1967 году окончил факультет журналистики МГУ.

В 1967—1977 годах работал в Агентстве печати «Новости».

В 1977 году был осуждён на три года условно, с отбыванием наказания на стройках народного хозяйства, по статье 88 Уголовного кодекса РСФСР «Нарушение правил о валютных операциях».

С 1980 года публиковался в западной прессе, в том числе в издававшемся в Мюнхене диссидентском журнале Кронида Любарского «Страна и мир». С этих лет в профессиональных кругах имел репутацию оппозиционного, критически настроенного к властям журналиста.

В 1981—1989 годах был в штате «Литературной газеты», печатался в еженедельнике «Литературная Россия».

В 1989—1996 годах работал политическим обозревателем Московского бюро радиостанции «Свобода». Одновременно публиковался в газетах «Известия» и «Московский комсомолец».

С 1996 по 2003 год работал обозревателем газеты «Московский комсомолец».

В 2003 году Дейч возглавил ЗАО «[www.deich.ru/ Издательский дом М. Дейча]», занимающийся выпуском дорогих подарочных книг. В том же году опубликовал в «Московском комсомольце» скандальную статью об Александре Солженицыне, в которой обвинил писателя в антисемитизме.

Автор четырёх книг: «„Память“ как она есть» (в соавторстве с Леонидом Журавлёвым), «На „Свободе“», «Коричневые», «Клио в багровых тонах: Солженицын и евреи».

Смерть

Несчастный случай произошёл 2 мая 2012 во время купания в курортном местечке Семиньяк на южной стороне острова Бали в Индонезии, где Дейч отдыхал вместе с семьёй и друзьями. Дейч спас 12-летнюю девочку Сашу, дочь своих друзей, которую уносило течением в океан, но при этом утонул сам. Марку делали искусственное дыхание, массаж сердца, продолжали попытки реанимировать и в машине скорой помощи по пути в больницу. Однако вскоре после прибытия в больницу врачи констатировали смерть.

Соболезнование семье Дейча выразил Председатель Правительства РФ Владимир Путин. Похоронен 14 мая 2012 года на Троекуровском кладбище.

В 2014 году на кладбище установлен памятник.

По совпадению, которое Би-би-си считает мистическим, друг и коллега Дейча по диссидентской печати Кронид Любарский тоже утонул в океане во время отдыха в Индонезии на острове Бали. И произошло это тоже в мае — 23 мая 1996 года.

Личность и творчество

Независимость Дейча, его несколько вызывающая самостоятельность рождали у многих коллег зависть, смешанную с подозрительностью. Марк Михайлович был человеком везучим и не слишком прозрачным. Журналист по образованию, он 10 лет отработал в АПН, потом попался на незаконных тогда валютных операциях и получил всего лишь три года условно (вместо реального лагеря), потом поступил в штат «Литературной газеты» и начал, ничуть не скрываясь, под своим именем, публиковаться на Западе — в эмигрантской печати. Кем он был заколдован? Когда не знаешь разгадки, лучше и не гадать. Как бы то ни было, но то, что писал Дейч, было интересно, остро и актуально.

— Иван Толстой, Радио «Свобода»

Семья

• Был женат вторым браком на Ксении Николаевне Дейч (девичья фамилия — Задорина, по первому браку — Орлова, род. 30 октября 1972 года) — директор Издательского дома М. Дейча.
• Дети от второго брака: дочери — Мария (род. 15 сентября 2000 года) и Екатерина (род. 21 августа 2003 года).
• От первого брака — сын Дейч Константин Маркович (род. 23 апреля 1966 года).

Награды

• В ноябре 2007 года Народное Собрание Республики Ингушетия наградило Дейча почётной грамотой «За большой вклад в дело укрепления дружбы между народами, правдивую информацию и гражданскую позицию в своей журналистской деятельности».
• В декабре 2007 года получил премию «Человек года» Федерации еврейских общин России в номинации «журналистика».
• В 1993 году награждён медалью «Защитнику свободной России».

Библиография

• Марк Дейч, Леонид Журавлёв. «Память» как она есть.  — М.: Владивосток: МП «Цунами», 1991. — 188 с. — 25 000 экз. ISBN 5-86532-006-8
• Марк Дейч. На «Свободе»: [Ст., очерки и репортажи коммент. радиостанции «Свобода»]  — М.: Культ. инициатива: Феникс, 1992. — 256 с. — 100 000 экз. - ISBN 5-85042-061-4
• Марк Дейч. Коричневые. Рис. А. Меринова. — М.: ТЕРРА — Кн. клуб, 2003 (ОАО Яросл. полигр. комб.). — 432 с. — ISBN 5-275-00760-4
• Марк Дейч. Клио в багровых тонах: Солженицын и евреи. — М.: Детектив-Пресс, 2006 (Тверь: Тверской полиграфкомбинат). — 224 с. — (Детектив-Пресс. Расследование издательства). — ISBN 5-89935-073-3

Ссылки

• [www.markdeich.ru markdeich.ru]

• [www.ria.ru/spravka/20120503/640333145.html Марк Михайлович Дейч. Биография]

• [www.narodknigi.ru/journals/62/strasti_po_solzhenitsynu_kritika_i_kritiki/ Рецензия на книгу Марка Дейча «Клио в багровых тонах: Солженицын и евреи» в журнале «Народ Книги в мире книг»]

Отрывок, характеризующий Дейч, Марк Михайлович

– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.