Марк Порций Катон Салониан Младший

Марк Порций Катон (лат. Marcus Porcius Cato; ум. между 95 и 91 до н. э.) — древнеримский политик, известный как отец Марка Порция Катона Младшего.

Сын Марка Порция Катона Салониана, который был сыном Марка Порция Катона Цензора от второй жены Салонии. Около 100 года до н. э., предположительно, был монетарием и выпустил монеты в честь своего деда (по альтернативной версии, монеты выпустил другой Марк Катон). Также был народным трибуном (предположительно, в 99 году). Находился в дружеских отношениях с Луцием Корнелием Суллой, что впоследствии помогло детям пережить диктатуру и проскрипции. В начале 90-х годов женился на Ливии Друзе, которая прежде развелась с Квинтом Сервилием Цепионом и забрала с собой двух или трёх детей. У Марка и Ливии было два ребёнка — дочь Порция (родилась до 95 года) и сын Марк (родился в 95 году). Между 95 и 91 годами был избран претором, но умер, так и не вступив в должность.

Литература

• M. Porcius Cato. 12. // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — Bd. XXII,1. — Stuttgart: J. B. Metzler, 1953. — Sp. 166: текст на [de.wikisource.org/wiki/Paulys_Realencyclopädie_der_classischen_Altertumswissenschaft немецком]
• Gundel H. G. Cato. 8. // Der Kleine Pauly — Bd. I. — Stuttgart, 1964—1975. — Sp. 1088

Отрывок, характеризующий Марк Порций Катон Салониан Младший

Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.