Марк Сэндрич
| Марк Сэндрич | |
| англ. Mark Sandrich | |
| Профессия: | |
|---|---|
Марк Сэндрич (англ. Mark Sandrich, настоящее имя Марк Рекс Гольдштейн (англ. Mark Rex Goldstein); 26 октября 1900 — 4 марта 1945) — американский кинорежиссер, сценарист и продюсер[1].
Биография
Марк Рекс Голдштейн родился в Нью-Йорке, в еврейской семье. Учился на инженерном факультете Колумбийского университете. В кинематограф попал случайно. Будучи в гостях у друзей на съемочной площадке, он увидел, что режиссёр фильма никак не может снять сцену, Сэндрич предложил свою помощь, и всё получилось. Он поступил в отдел реквизита, а затем стал режиссёром, сняв в 1927 году несколько короткометражных комедий. В 1928 году он снял свой первый полнометражный фильм, однако с внедрением звука вновь вернулся к короткому метру. В 1933 году он снял короткометражку So This Is Harris!, которая была награждена «Оскаром». Позже Сэндрич вернулся к полнометражным фильмам, преуспев в жанре комедии, и выпустив ленту с Бертом Уилером и Вулси Роберт Hips, Hips, Hooray! В 1934 году режиссёр впервые работал со звёздной парой Фред Астер — Джинджер Роджерс над музыкальным фильмом «Весёлая разведённая», успешно прошедшим в прокате.
В следующем году, он снял «Цилиндр», следующий мюзикл с Фредом Астером и Джинджер Роджерс[1]. Он продолжил работать с парой в фильмах «Следуя за флотом» (1936), «Потанцуем?» (1937) и «Беззаботная» (1938). В 1940 году Сендрич перешёл ищ RKO Pictures в Paramount, где ему предложила возможность стать не только режиссёром, но продюсером. Он снял еще несколько успешных фильмов в этом качестве, в том числе два с Джеком Бенни: «Бак Бенни снова в седле» и «Возлюби ближнего» (обе 1940), — а также романтическую комедию «Жаворонок» (1941) с Клодетт Кольбер и Рэем Милландом в главных ролях. Хотя все эти фильмы имели успех, наиболее запоминающейся работой Марка Сэндрича стал фильм «Праздничная гостиница» (1942). В главных ролях в нём снимались Фред Астер и Бинг Кросби, музыку написал Ирвинг Берлин, а в кадре впервые прозвучала песня «White Christmas» в исполнении Кросби. Этот сингл до настоящего времени считается самым продаваемым в истории. Следующим фильмом стал спродюсированный Сэндричем «Сквозь горе, тоску и утраты». Он был чрезвычайно популярным и коммерчески успешным, в нём впервые выступила пара Адриан Бут и Джордж Ривз — Сэндрич намеревался после войны превратить их в настоящих звёзд.
Но 1945 году, во время подготовки к съёмкам продолжения «Праздничной гостиницы» под называнием «Голубые небеса» с Бингом Кросби в главной роли и Ирвингом Берлином в качестве композитора, Марк Сэндрич скоропостижно скончался от сердечного приступа. К этому моменту он был президентом Гильдии режиссёров и являлся одним из самых востребованных и влиятельных режиссёров Голливуда, уважаемым коллегами и руководством киностудии. Сэндрич был похоронен на кладбище Хоум-оф-Пис.
Семья
- Сестра Рут Гэрриэт Луиз — профессиональны фотограф, первая женщина-фотограф в Голливуде.
- Сыновья Марк Сэндрич-младший и Джей Сэндрич — режиссёры.
Напишите отзыв о статье "Марк Сэндрич"
Примечания
- ↑ 1 2 Sennwald, Andre [www.nytimes.com/movie/review?res=9800EFD91E39E33ABC4850DFBE66838E629EDE Top Hat (1935)]. The New York Times (August 10, 1935).
Отрывок, характеризующий Марк Сэндрич
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
