Марк Туллий Декула

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Марк Туллий Декула
Marcus Tullius Decula
Консул 81 года до н. э.
 
Отец: Марк Туллий Декула
Партия: сулланцы

Марк Туллий Декула (лат. Marcus Tullius Decula) — древнеримский политик, консул 81 года до н. э.

Был малоизвестным человеком, но в 82 году диктатор Луций Корнелий Сулла допустил избрание его и Гнея Корнелия Долабеллы консулами на следующий год[1]. Поскольку Сулла в должности диктатора обладал бо́льшими полномочиями, консулат Декулы был скорее техническим.

Напишите отзыв о статье "Марк Туллий Декула"



Примечания

  1. Аппиан. Римская история. Гражданские войны, I, 100: текст на [www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus:text:1999.01.0231 древнегреческом] и [ancientrome.ru/antlitr/appian/grajd001.htm#100 русском]

Отрывок, характеризующий Марк Туллий Декула

Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.