Марк Туллий Цицерон Младший
| Марк Туллий Цицерон Младший |
Марк Туллий Цицерон Младший (лат. Marcus Tullius Cicero Minor; родился в 65 году до н. э.) — римский политик, консул 30 года до н. э., сын Марка Туллия Цицерона и Теренции.
Биография
Марк Туллий сопровождал отца вместе со своим учителем Дионисием в его поездке в Киликию[1]. В 50 году он вернулся в Рим через Родос, Эфес и Афины. Когда в 49 году началась гражданская война, шестнадцатилетний Марк Туллий примкнул к Помпею, получил под командование конный отряд и выказал большую храбрость (правда, периох 111 книги Тита Ливия называет его «мужем, менее всего рождённым для войны»[2]). После сражения при Фарсале Цезарь помиловал Цицерона, и тот смог продолжить образование в Афинах.
Когда триумвиры составили проскрипционные списки, в числе приговорённых к смерти оказался и Марк Туллий — вместе с отцом, дядей и двоюродным братом. Он один смог спастись, так как «уехал ещё раньше в Грецию к Бруту»[3]. Аппиан сообщает, что Марка Туллия отправил на восток отец, предвидевший начало террора[4]. В армии Брута Цицерон снова командовал конницей, принудил к сдаче один легион противника, разбил Луция Антония при Биллиде. После поражения при Филиппах он присоединился в числе других беглецов к Кассию Пармскому[5], а потом к Сексту Помпею (42 г.)[6], у которого пользовался уважением[7].
Позже Марк Туллий перешел на сторону Октавиана, который назначил его авгуром. Цицерон активно участвовал в борьбе с заклятым врагом его семьи Марком Антонием; именно его Октавиан послал в Рим, чтобы сообщить о победе при Акциуме. Письмо Октавиана об этой битве Марк Туллий положил после прочтения на ту самую трибуну, где когда-то лежали голова и правая рука его отца[8]. В 30 году Цицерон стал консулом-суффетом. По его инициативе были приняты постановления о демонтаже всех статуй Марка Антония и о запрете членам его рода носить преномен Марк[9]. По окончании консульства Октавиан назначил Марка Туллия легатом Сирии (29-27 гг.). В 23 году он был проконсулом Азии. Год смерти Цицерона Младшего неизвестен.
Напишите отзыв о статье "Марк Туллий Цицерон Младший"
Примечания
Отрывок, характеризующий Марк Туллий Цицерон Младший
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
