Марк Эмилий Лепид (консул 126 года до н. э.)
Поделись знанием:
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Марк Эмилий Лепид Marcus Aemilius Lepidus | ||
| ||
---|---|---|
126 до н. э. | ||
Предшественник: | Луций Кассий Лонгин Равилла | |
Преемник: | Марк Плавтий Гипсий | |
| ||
129 до н. э. | ||
Рождение: | около 170 до н. э. | |
Смерть: | после 126 до н. э. | |
Род: | Эмилии Лепиды | |
Отец: | Марк Эмилий Лепид (?) | |
Дети: | Мамерк Эмилий Лепид Ливиан |
Марк Эмилий Лепид (лат. Marcus Aemilius Lepidus; около 170 года до н. э.—после 126 года до н. э.), римский государственный деятель конца II века до н.э.
Согласно мнению В. Друмана[1], этот Лепид был сыном военного трибуна 190 года до н. э. Марка Эмилия Лепида, но Г. В. Самнер[2] и генеалог Кристиани Сеттипани[3] с ним не согласны и считают его сыном консула 158 года до н. э. Марка Эмилия Лепида и приемным отцом консула 77 года до н. э. Мамерка Эмилия Лепида Ливиана.
В 129 году до н. э. Лепид был назначен претором. Консулом он стал в 126 году до н. э.[4][5]. Его коллегой был Луций Аврелий Орест.
Напишите отзыв о статье "Марк Эмилий Лепид (консул 126 года до н. э.)"
Примечания
- ↑ Drumann W. Geschichte Roms in seinem Übergange von der republikanischen zur monarchischen Verfassung oder Pompeius, Caesar, Cicero und ihre Zeitgenossen. Hildesheim, 1964. Bd. 1, p. 1.
- ↑ G.V. Sumner, «Orators in Cicero’s Brutus: prosopography and chronology», 1973, p. 66.
- ↑ C. Settipani, «Continuité gentilice et continuité sénatoriale dans les familles sénatoriales romaines à l’époque impériale», 2000, p. 65
- ↑ Павел Орозий. История против язычников. V. 10, 11.
- ↑ Пасхальная хроника.
Литература
- [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0002.001/774?rgn=full+text;view=image Марк Эмилий Лепид (консул 126 года до н. э.)] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
Отрывок, характеризующий Марк Эмилий Лепид (консул 126 года до н. э.)
– Ну, а мальчик что?– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.