Мармонтель, Жан-Франсуа
Поделись знанием:
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
(перенаправлено с «Мармонтель, Жан Франсуа»)
| Жан Франсуа Мармонтель | |
| фр. Jean-François Marmontel | |
 «Жан Франсуа Мармонтель», худ-к Александр Рослин, Лувр | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Бор-лез-Орг, Франция |
| Дата смерти: |
31 декабря 1799 (76 лет) |
| Место смерти: |
Франция |
| Язык произведений: |
французский |
Жан Франсуа́ Мармонте́ль (фр. Jean-François Marmontel, 11 июля 1723 — 31 декабря 1799) — известный французский писатель.
Содержание
Биография
Мармонтель родился в бедной семье в Бор-лез-Орге в Коррезе. После обучения в иезуитской школе и занимал недолго кафедру философии в Тулузе, в Иезуитской коллегии. В 1743 г. Мармонтель написал свою первую оду: «L’Invention de la poudre à canon», думая получить за неё приз на «Jeux Floraux», но потерпел неудачу. Он обратился к Вольтеру с жалобой на несправедливость судей; так. образом между ними завязалась дружба, длившаяся всю жизнь. При содействии Вольтера Мармонтель издавал «Observateur littéraire». В 1748 г. Мармонтель написал трагедию «Denys le tyran», за которой последовали «Aristomène» (1749), «Cléopâtre» (1750), «Les Héraclides» (1752), «Égyptus» (1753); все они имели в своё время успех, но литературных достоинств не представляют, крайне напыщенны, риторичны и фальшивы. Успех их зависел скоре от таланта актеров и от того, что Мармонтель был любимцем светского общества и героем разных романических приключений. Выше трагедий Мармонтеля стоят его Contes moraux, грациозные рассказы, не очень-то оправдывающие своё название. Автор рисует в них нравы общества, выставляет приятную сторону добродетели и соединяет сентиментальность и сентенциозность с гривуазностью, отличающей всех вообще авторов XVIII века. Лучшие из рассказов: «Alcibiade ou le moi», «Soliman II», «La mauvaise m è re» и др. Известностью пользуется также исторический роман Мармонтеля, «Bélisaire» (1767), подвергшийся преследованию Сорбонны за проповедь веротерпимости. В 1783 г., после смерти д’Аламбера, Мармонтель назначен был секретарем Академии, а в 1786 г. получил профессорскую кафедру. Свои работы по истории литературы, напечатанные в «Encyclopédie», Мармонтель собрал в книгу «Éléments de littérature», которая пользуется такой же известностью, как «Lycée» Лагарпа. Мармонтель написал еще массу либретто для опер, опереток и балетов: балет «Кефал и Прокрис» для композитора Андре Гретри, «La Guirlande» (1751), «Acanthe et Céphise»(1751), «Hercule mourant» (1761) и др. Из других его сочинении в прозе и стихах известны: «L'établissement de l'École militaire» (1751), «Vers sur la convalescence du Dauphin» (1752), «Poétique française» (1763), «Mémoire sur la régence du duc d’Orléans» (1788), «Nouveaux contes moraux» (1792) и т. д. Собрание сочинений Мармонтеля вышло в 1819 г. «Oeuvres choisies» изданы С. Сюреном (1824).
По дошедшим архивным данным масонских лож известно, что Мармонтель был масоном[1] и входил в легендарную масонскую ложу «Девять Сестёр»[2].
Работы
Театральная драматургия
- 5 февраля 1748 — Denys le tyran, трагедия
- 30 апреля 1749 — Aristomène, трагедия
- 20 мая 1750 — «Клеопатра», трагедия
- 1751 — La Guirlande, балетный акт Рамо
- 1751 — Acanthe et Céphise, трёхактная героическая пастораль Рамо
- 24 мая 1752 — Les Héraclides
- 1753 — Égyptus, трагедия
- 1753 — Lysis et Délie, одноактная героическая пастораль Рамо
- 1753 — Les Sybarites, балетный акт Рамо
- 1761 — Hercule mourant, опера
- 1762 — Annette et Lubin
- 1766 — La Bergère des Alpes, опера Кохау
- 1768 — «Гурон[en]», комическая опера Гретри по повести Вольтера «Простодушный»
- 1969 — «Люсиль[en]», одноактная комедия с ариями Гретри
- 1770 — «Сильван», комическая опера Гретри
- 1771 — «Друг семьи», комическая опера Гретри
- 1771 — «Земира и Азор», опера-балет Гретри на сюжет сказки «Красавица и Чудовище»
- 1773 — «Цефал и Прокрис, или Супружеская любовь», героический балет Гретри
- 1775 — «Неверная магия», комическая опера Гретри
- 1783 — «Дидон», опера Niccolò Vito Piccinni
- 1785 — La Fausse Pénélope, комическая опера Niccolò Vito Piccinni
- 1788 — Démophon
Поэзия
- Polymnie, satire en 11 chants
- L’établissement de l’École militaire, 1751
- Vers sur la convalescence du Dauphin, 1752
- La naissance du duc d’Aquitaine, 1753
- Épître aux poètes, 1760
- La Neuvaine de Cythère, 1820 (poème licencieux)
Романы
- Contes moraux, 1755—1759
- Bélisaire, 1767
- Les Incas (1777) — в русском переводе «Инки, или разрушение Перуанской империи» (переводчик Мария Сушкова; Москва, 1778, 1782, 1801 и 1819)
- Nouveaux contes moraux, 1792
Эссе
- Poétique française, 1763, 3 parties : ouvrage dans lequel Jean Racine et Nicolas Boileau sont vivement attaqués
- Essai sur les révolutions de la musique en France, 1777
- De l’Autorité de l’usage sur la langue, 1785
- Éléments de littérature, 1787. Édition moderne chez Desjonquères, présentée, établie et annotée par Sophie Le Ménahèze, 2005.
- Mémoire sur la régence du duc d’Orléans, 1788
- Apologie de l’Académie française, 1792
Другие работы
- édition remaniée de Venceslas de Rotrou, 1759
- La Pharsale de Lucain, traduite en prose, 1766
- édition des Chefs d’œuvres dramatiques de Mairet, Du Ryer et Rotrou, avec un Commentaire, 1775
- Mémoires d’un père pour servir à l’instruction de ses enfants, 1800
- Leçons d’un père à ses enfants sur la langue française, 1806
Напишите отзыв о статье "Мармонтель, Жан-Франсуа"
Литература
- Michael Cardy, The literary doctrines of Jean-François Marmontel, Oxford, Voltaire foundation ; Paris, J. Touzot, 1982, 182 p. ISBN 0-7294-0287-8
- Scipion Lenel, Marmontel, d’après les documents nouveaux et inédits, Paris, Hachette et Cie, 1902 (rééd. Genève, Slatkine, 1970), 574 p.
- Kees Meerhoff et Annie Jourdan, Mémorable Marmontel : 1799—1999 (études réunies par), Amsterdam & Atlanta, Éditions Rodopi, 1999, 174 p. ISBN 90-420-0425-8
- Ewa Rzadkowska, Francuskie wzorce polskich Oświeconych : studium o recepcji J. F. Marmontela w XVIII w, Varsovie, Państwowe Wyd. Naukowe, 1989, 339 p. ISBN 83-01-09035-9
- John Renwick:
- Jean-François Marmontel, Correspondance, 2 tomes (tome I : 1744—1780, tome II : 1781—1799), texte établi, annoté et présenté par John Renwick, Presses universitaires Blaise Pascal, Clermont-Ferrand, 1974, XXVIII-356 pages ISBN 2-87741-011-0
- Jean-François Marmontel : 1723—1799 : dix études, Paris, H. Champion, 2001, 376 p. ISBN 2-7453-0349-X
- Jean-François Marmontel, Mémoires (édition critique par John Renwick), Éditions Champion, 2008, 864 p. ISBN 978-2-7453-1714-8
- Jacques Wagner:
- Marmontel: une rhétorique de l’apaisement, Louvain, Paris & Dudley, Éditions Peeters 2003, 228 p. ISBN 978-90-429-1216-8
- Jean-François Marmontel, un intellectuel exemplaire au siècle des Lumières (sous la direction de), Actes du colloque, Clermont-Ferrand et Bort-les-Orgues, septembre 1999, organisé par les Amis de Marmontel, Tulle, Éditions Mille Sources, Société des lettres, sciences et arts de la Corrèze, 2003, 239 p. ISBN 2-909744-21-3
- Marmontel journaliste et le Mercure de France : 1725—1761, Grenoble, Presses universitaires de Grenoble, 1975, 338 p. ISBN 2-7061-0062-1
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Примечания
Ссылки
- [perso.orange.fr/marmontel/index.htm Site consacré à Marmontel et à son œuvre]
- [adlitteram.free.fr/cms_litterature/index.php?option=com_content&task=category§ionid=9&id=39&Itemid=31 Biographie détaillée de Jean-François Marmontel]
- [www.academie-francaise.fr/immortels/base/academiciens/fiche.asp?param=235 Académie française : fiche Marmontel]
- [cesar.org.uk/cesar2/people/people.php?fct=edit&person_UOID=100992 Ses œuvres de théâtre] sur le site [cesar.org.uk CÉSAR]
Отрывок, характеризующий Мармонтель, Жан-Франсуа
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
