Марсианка Подкейн

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Марсианка Подкейн
Podkayne of Mars
Жанр:

роман

Автор:

Хайнлайн, Роберт Энсон

Язык оригинала:

английский

Дата написания:

1962

Дата первой публикации:

1962-1963

«Марсианка Подкейн» (англ. Podkayne of Mars) — научно-фантастический роман Роберта Хайнлайна, впервые опубликованный по частям в журнале Worlds of If (ноябрь 1962 года, январь и март 1963). Отдельное издание романа вышло в 1963 году. Эта книга, наряду со «Звездным десантом», демонстрирует отход Хайнлайна от написания подростковых научно-фантастических романов, которые до этого он каждый год писал для издательства Scribner’s. Обе книги были написаны как подростковые воспитательные романы, однако вызвали серьёзные возражения со стороны издателя.





Сюжет

Повествование идёт от первого лица в форме дневника главной героини романа, девочки-подростка с Марса по имени Подкейн Фрайз. Она и её младший брат-вундеркинд Кларк вместе со своим дядей Томом — ветераном борьбы за независимость Марса от Земли — путешествуют на роскошном туристическом космолёте с Марса на Венеру, планируя также побывать и на Земле. Но все трое на Венере попадают в ловушку, подстроенную в целях шантажа политическими авантюристами. Как оказалось, дядя Том использовал путешествие с племянниками лишь как маскировку для тайной дипломатической миссии, детям же из-за этого приходится самостоятельно решать проблему того, как остаться в живых.

Два окончания

Одной из наиболее любопытных деталей романа является то, что Хайнлайну пришлось переписывать концовку, так как первоначальный вариант издательство «Putnam» отказалось публиковать. Автор писал его как роман для юношества, однако он уже серьёзно отличался от предыдущих книг для юношеской серии «Scribner’s». В оригинальной версии Подкейн погибает в конце и это служит толчком к изменению для социопата Кларка, он начинает понимать, что значит быть человеком. В издательстве решили, что это слишком мрачное окончание, поэтому Хайнлайн изменил его, оставив для Подкейн шанс выжить и выздороветь после ранения[1]. В таком варианте роман и издавался долгое время, таким он известен и русскоязычным читателям. Лишь после смерти Хайнлайна, в 1993 году, благодаря Вирджинии Хайнлайн «Марсианка Подкейн» была издана с обеими концовками[2].

Напишите отзыв о статье "Марсианка Подкейн"

Примечания

  1. Bill Patterson. [web.archive.org/web/20080321234910/members.aol.com/agplusone/robert_a._heinlein_a_biogr.htm "Robert A. Heinlein" A Biographical Sketch] (англ.) (июль 1999). Проверено 6 августа 2012.
  2. [www.isfdb.org/cgi-bin/pl.cgi?26360 Publication Listing] ISFDB

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Марсианка Подкейн
  • [www.fantlab.ru/work2798 Информация о произведении «Марсианка Подкейн»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
  • [www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?6100 Список публикаций] на сайте ISFDB  (англ.)

Отрывок, характеризующий Марсианка Подкейн

– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.