Марсо-Дегравье, Франсуа-Северен

Франсуа-Северен Марсо-Дегравье

Франсуа-Северин Марсо-Дегравье (фр. François Séverin Marceau-Desgraviers; 1 марта 1769, Шартр — 21 сентября 1796) — французский генерал времён Революционных войн. В 1793 году был одним из командующих республиканскими силами в Вандее, в октябре 1793 года республиканские войска Клебера и Марсо разбили вандейцев при Шоле. В 1794 году командовал дивизией в арденнской армии, решил победу при Флерюсе (26 июня), в 1796 году под командованием Журдана, осаждал Майнц.

Биография

Родился в Шартре. В 16 лет убежал из дома, чтобы завербоваться в армию.

В Париже в 1789 году примкнул к штурмующим Бастилию. Возвратившись на родину, в Шартр, он стал во главе батальона волонтеров, с которым участвовал в защите Вердена.

Сразу после начала военных действий, был направлен в действующую армию, где отличился настолько, что был переброшен в Вандею для усмирения восстания. Там он подружился с генералом Клебером. Чуть позже, выбирая, назначить командующим военными частями в Вандее Клебера или Марсо, Комитет общественного спасения отдал предпочтение Марсо из-за независимого резкого характера Клебера.

В апреле 1793 года Марсо был послан в Вандею. Там он поссорился с депутатом конвента Бурботтом, который велел его арестовать. Он был, однако, выпущен на свободу перед битвой при Сомюре, где так отличился, что Бурботт сам хлопотал о его производстве в бригадные генералы. Его командование в Шантонне (5 сентября 1793 года) принесло ему это звание. 17 октября он принял участие в битве при Шоле, где началась его дружба с Жаном-Батистом Клебером.

12 декабря 1793 года Марсо победил вандейцев при Ле-Мане и овладел городом. Гуманность, выказанная им при этом, послужила его завистникам поводом обвинить его в измене и отозвать его. Лишь в походе 1794 года он получил командование дивизией сначала в арденнской, затем в самбро-маасской армии. Марсо вместе с генералом Клебером был назначен в Самбро-Маасскую армию под командование генерала Журдана. Отличился в битве при Флерюсе.

В 1796 году главнокомандующий Моро поручил ему командование двумя дивизиями, с которыми он блокировал Майнц и Эренбрейтштейн, но при обратном движении Журдана принужден был отступить. Командуя арьергардом, он был смертельно ранен в схватке при Гехстенбахе и умер 23 сентября 1796 года в Альтенкирхене.

Смертельно раненый Марсо просил товарищей добить его, чтобы не достаться врагам. Но никто не решился этого сделать. Сам Журдан прискакал проститься с Марсо, однако был вынужден отступить вместе с войсками, и смог только написать австрийцам записку с просьбой позаботиться об умирающем. Австрийцы отнеслись к Марсо с почтением, а австрийский эрцгерцог даже прислал своего хирурга и вскоре прибыл сам. Но опоздал. Марсо был похоронен в Кобленце. Проект мемориала своему другу начертил генерал Клебер, в молодости увлекавшийся архитектурой. В том же мавзолее через год был похоронен генерал Гош.

Статуя Марсо украшает Лувр со стороны улицы Риволи рядом с фигурами других великих военачальников.

На Триумфальной арке в Париже на одном из шести барельефов, со стороны Елисейских полей справа, изображены похороны генерала Марсо.

Отрывок, характеризующий Марсо-Дегравье, Франсуа-Северен

Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.