Навратилова, Мартина

Мартина Навратилова
Гражданство	Чехословакия (1956—1975) США США (c 1981) Чехия Чехия (c 2008)
Место проживания	Нокомис, Флорида, США
Место рождения	Прага, Чехословакия
Рост	173 см
Вес	65 кг
Начало карьеры	1975
Завершение карьеры	2006
Рабочая рука	левая
Удар справа	одноручный
Призовые, долл.	21 626 089
Одиночный разряд
Матчей в/п	1442 — 219 (86,8%)
Титулов	167
Наивысшая позиция	1 (10 июля 1978)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	победа (1981, 1983, 1985)
Франция	победа (1982, 1984)
Уимблдон	победа (1978, 1979, 1982—1987, 1990)
США	победа (1983, 1984, 1986, 1987)
Парный разряд
Матчей в/п	747 — 143 (83,9%)
Титулов	177
Наивысшая позиция	1 (10 сентября 1984)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	победа (1980, 1982—1985, 1987—1989)
Франция	победа (1975, 1982, 1984—1988)
Уимблдон	победа (1976, 1979, 1981—1984, 1986)
США	победа (1977—1978, 1980, 1983—1984, 1986—1987, 1989—1990)
Международные медали Государственные награды
Последнее обновление: завершила выступления

Марти́на Наврати́лова (чеш. Martina Navrátilová; при рождении Мартина Шубертова, чеш. Martina Šubertová; 18 октября 1956, Прага, Чехословакия) — чехословацкая и американская теннисистка, первая ракетка мира в 1978—1987 гг., 18 раз побеждала на Турнирах Большого шлема в одиночном, 31 раз в женском парном и 10 раз в смешанном парном разряде.

Её родители развелись, когда Мартине было 3 года, и мать вышла замуж за Мирослава Навратила, который и стал первым тренером Мартины. У Мартины есть родные брат и сестра.

В 1975 году в 18-летнем возрасте эмигрировала в США и была лишена гражданства Чехословакии. С 1975 года выступала за США, хотя американское гражданство получила только в 1981 году. В связи с этим долгое время имела статус персона нон-грата в странах социалистического лагеря. В СССР её успехи замалчивались, хотя она выигрывала в то время (начало и середина 1980-х) почти все важные турниры, и только в конце 1980-х, когда сначала Штеффи Граф, а затем и другие спортсменки стали обыгрывать её, о Мартине заговорили в СССР. 9 января 2008 года Навратиловой вернули гражданство Чехии. При этом она осталась гражданкой США и не собирается отказываться от американского гражданства.

Мартина Навратилова первой из спортсменок мирового уровня совершила т. н. «каминг-аут»— открыто призналась в том, что она лесбиянка. ()

Достижения

Занималась профессиональным теннисом в 1975—2006 годах. Выиграла 167 турниров в одиночном и 177 турниров в парном разряде — оба эти достижения являются абсолютным рекордом всех времён для мужчин и женщин. Навратиловой принадлежат рекорды беспроигрышных серий: в одиночном разряде 74 победных матча, в паре с Пэм Шрайвер — 109 побед непрерывно. В 1984 году продемонстрировала рекордную результативность в истории тенниса — в 86 матчах за сезон потерпела лишь одно поражение. Четырнадцать сезонов Мартина Навратилова играла в финалах итогового турнира года среди сильнейших теннисисток мира. Это также рекордное достижение. Навратилова одна из немногих спортсменок в мире тенниса, которая выигрывала все турниры Большого Шлема во всех трех разрядах — одиночном, парном и миксте.

Лучшие результаты в турнирах «Большого шлема»:

• Чемпионка Австралии (1981, 1983, 1985) в одиночном разряде.
• Чемпионка Уимблдона (1978, 1979, 1982—1987, 1990) в одиночном разряде.
• Чемпионка США (1983, 1984, 1986, 1987) в одиночном разряде.
• Чемпионка Открытого чемпионата Франции (1982, 1984) в одиночном разряде.
• Обладательница Большого Шлема 1984 года в парных соревнованиях (с Пэм Шрайвер).
• Обладательница «неклассического» Большого шлема в одиночном разряде: Уимблдонский турнир, Открытый чемпионат США и Открытый чемпионат Австралии 1983 года (Открытый чемпионат Австралии проводился в это время в декабре) и Открытый чемпионат Франции 1984 года.

Биография

Мартина Навратилова — родоначальница современного силового женского тенниса. Она первой стала использовать атлетические элементы, первой позаимствовала у мужчин элемент «подача — выход к сетке», который принёс ей 9 побед в одиночном разряде Уимблдона. Мартина первой среди женщин взяла на вооружение игру с лёта, которая наиболее эффективна была на травяных кортах.

Мартина начала заниматься теннисом с 9 лет под руководством известного чехословацкого тренера Иржи Парма. К девочке быстро приходят первые успехи. Уже в 15 лет она выигрывает чемпионат своей страны, а в 17 лет становится первой ракеткой Чехословакии. По словам самой Мартины, она стала грезить о чемпионстве на Уимблдоне после того как воочию увидела игру легенды мужского тенниса Рода Лейвера, приезжавшего в конце 60-х годов в Прагу. В 1973 году Мартина впервые выезжает за рубеж и участвует в международных соревнованиях. Специалисты с восхищением отмечают стиль её игры — необычайно активный, атакующий. Спортсменка постоянно использует комбинацию «подача-выход к сетке». Карьера Мартины идет по нарастающей. В 1975 году в паре с Крис Эверт она выигрывает первые титулы на турнирах Большого Шлема — во Франции и на Уимблдоне. Начинается грандиозное соперничество между Навратиловой и Эверт, которое продлится 15 лет. 80 раз спортсменки встретятся на корте и разыграют рекордное число финалов на турнирах Большого Шлема. 43 матча выиграет Навратилова. В 1975 году Навратилова добивается первых больших успехов и в одиночных соревнованиях — она дважды доходит до финалов турниров Большого Шлема (во Франции уступает Крис Эверт, а в финале Открытого чемпионата Австралии Ивонн Гулагонг-Коули). После полуфинала Открытого чемпионата США Навратилова решает остаться в США и не возвращаться в Чехослованию, мотивировав своё решение желанием быть свободным человеком, что в социалистической ЧССР было невозможно. Через месяц в Службе иммиграции и натурализации Навратилова получила специальную карту на возможность проживания в США. Гражданство США она получила в 1981 году.

В 1978 году выигрывает свой первый турнир Большого Шлема в одиночном разряде — Уимблдон. Через год Мартина вновь побеждает на Уимблдоне, подтверждая статус сильнейшей теннисистки на травяных кортах.

Первая ракетка мира с 10 июля 1978 года. В период 1982-86 годов Навратилова полностью доминировала в женском теннисе. В 1983-84 годах она выиграла подряд 6 турниров Большого Шлема, что является рекордом. В 1984 году Мартина была в шаге от завоевания Большого Шлема в одиночном разряде, но под занавес сезона уступила Хелене Суковой в полуфинале Открытого чемпионата Австралии (в то время этот турнир проводился в конце года). На протяжении продолжительного времени главной соперницей Навратиловой оставалась Крис Эверт. В период 1982-87 годов Навратилова и Эверт 10 раз встречались в финалах турниров Большого Шлема. 7 побед на счету Навратиловой. В этот период из 446 проведенных матчей Мартина выиграет 432. Результативность составит рекордные 96,9 %. В течение 1982-84 годов Навратилова проиграла только шесть одиночных встреч. Девять лет подряд она выходила в финалы Уимблдона (1982—1990 годы), пять лет подряд играла в финалах Открытого чемпионата США (1983—1987 годы); в период 1982-87 годов пять раз выходила в финалы Открытого чемпионата Франции. C 1985 по 1987 годы Навратилова играла в 11 финалах турниров Большого Шлема. В это же время Навратилова вне конкуренции и в парных соревнованиях с Пэм Шрайвер.В 1984 году они выиграли Большой Шлем. Более трех лет были первыми в списке сильнейших пар мира.

В 1986 году Навратилову стала обыгрывать юная 17-летняя немка Штеффи Граф, и в 1987 году Мартина уступила ей свой титул, хотя выиграла два турнира Большого Шлема против одного у Граф. Но результативность немки в целом была выше (например, баланс «победы-поражения» в 1987 году у Граф был 75-2, а у Навратиловой 56-8; Граф в 1987 году выиграла 11 турниров WTA, а Навратилова только 4). Мартина ещё пыталась соперничать со Штеффи, но с каждым годом чаша весов всё больше склонялась в пользу немки, на стороне которой была молодость. А результаты Навратиловой пошли на убыль. В 1988 году Штеффи Граф обыгрывает Навратилову в финале Уимблдона. После этого поражения Навратилова окончательно утратила звание сильнейшей на каком-либо теннисном покрытии.

Но Мартина, несмотря на подавляющее преимущество Штеффи Граф в конце 80-х годов, ещё была полна сил и решимости вернуть лидерство и одержать большую победу. Вопреки скептикам, Навратилова заключила контракт с новым тренером и целенаправленно наращивала физическую мощь и остроту игры. Это позволило ей в 1988-90 годах оставаться второй в классификации и в 1990 году одержать историческую победу на Уимблдоне.

В 1990 году она в девятый раз выигрывает Уимблдон. Правда, в финале ей противостояла не Граф, а Зина Гаррисон (в полуфинале Штеффи Граф неожиданно уступила Гаррисон). Мартина стала абсолютной рекордсменкой по количеству побед на главном турнире года.

Вновь возглавить рейтинг Навратилова уже не смогла. После захватывающего соперничества с Граф в 1987-90 годах, с 1990 года её начинают оттеснять на второстепенные роли Моника Селеш, Аранча Санчес-Викарио и Габриэла Сабатини.

В 1992 году по примеру Билли-Джин Кинг Навратилова провела поединок против знаменитого Джимми Коннорса в серии «битва полов». Коннорс выиграл со счетом 7-5, 6-2.

В 1994 году в 37-летнем возрасте в последний раз в карьере вышла в финал Уимблдона.

В 1995 году Мартина решила завершить профессиональную карьеру. Состоялось грандиозное прощальное турне Мартины по самым важным городам, где она выступала. Однако любовь к теннису оказалась настолько сильной, что в 2001 году Навратилова вернулась в профессиональный теннис. Правда, в силу солидного возраста Мартина выступала только в парных состязаниях и миксте. После победы на Открытом чемпионате Австралии в 2003 году в миксте в паре с Леандером Паесом, в коллекции Мартины Навратиловой есть полный комплект титулов на всех турнирах Большого шлема в одиночном, парном и смешанном парном разрядах. Навратилова стала третьей после Дорис Харт и Маргарет Корт теннисисткой, которой покорилось это достижение (среди теннисистов-мужчин аналогичного успеха не добивался никто).

В 2004 году впервые в карьере приняла участие в летних Олимпийских играх в Афинах. В том же сезоне Навратилова получила wildcard в основную сетку Уимблдона в одиночном разряде и сумела выиграть матч первого круга, став в 47 лет и 8 месяцев самой возрастной победительницей одиночного матча в истории турниров WTA.

В сезоне 2006 года выиграла открытый чемпионат США в смешанном парном разряде в паре с Бобом Брайаном, став в 50 лет самым возрастным победителем турнира Большого Шлема. В том же сезоне объявила о завершении профессиональной карьеры.

Навратилова говорит на нескольких языках (в том числе может изъясняться по-русски), любит литературу и искусство. Постоянно консультирует и помогает в тренировках перспективным молодым спортсменкам.

7 апреля 2010 года Мартина заявила журналистам, что в настоящее время она проходит курс лечения от тяжелой формы рака молочной железы.

Личная жизнь

Мартина Навратилова первой из спортсменок мирового уровня открыто призналась в том, что она лесбиянка. Будучи первой ракеткой мира, в середине 80-х годов Навратилова открыто демонстрировала свои отношения с близкими подругами, команда теннисистки также состояла исключительно из женщин.

В 2009 году было заявлено об обручении спортсменки с бывшей Вице-мисс СССР и занявшей 3-е место на конкурсе красоты Мисс Вселенная в 1991 году Юлией Лемиговой. В сентябре 2014 года во время проведения Открытого чемпионата США она предложила ей официально оформить свои отношения. Церемония бракосочетания состоялась 15 декабря в Нью-Йорке.

История выступлений в турнирах Большого Шлема в одиночном разряде

Турнир	1973	1974	1975	1976	1977	1978	1979	1980	1981	1982	1983	1984	1985	1986	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	2004	Число титулов
Australian Open	-	-	F	-	-	-	-	1/2	W	F	W	1/2	W	-	F	1/2	1/4	-	-	-	-	-	-	3
Ролан Гаррос	1/4	1/4	F	-	-	-	-	-	1/4	W	1/8	W	F	F	F	1/8	-	-	-	-	-	1/64	1/64	2
Уимблдон	1/16	1/64	1/4	1/2	1/4	W	W	1/2	1/2	W	W	W	W	W	W	F	F	W	1/4	1/2	1/2	F	1/32	9
US Open	1/32	1/64	1/2	1/64	1/2	1/2	1/2	1/8	F	1/4	W	W	F	W	W	1/4	F	1/8	F	1/32	1/8	-	-	4

Победы в турнирах Большого Шлема в одиночном разряде (18)

Год	Турнир	Соперник	Счет
1978	Уимблдон	Крис Эверт	2:6, 6:4, 7:5
1979	Уимблдон (2)	Крис Эверт	6:4, 6:4
1981	Australian Open	Крис Эверт	6:7, 6:4, 7:5
1982	Ролан Гаррос	Андреа Джаггер	7:6, 6:1
1982	Уимблдон (3)	Крис Эверт	6:1, 3:6, 6:2
1983	Уимблдон (4)	Андреа Джаггер	6:0, 6:3
1983	US Open	Крис Эверт	6:1, 6:3
1983	Australian Open (2)	Кэти Джордан	6:2, 7:6
1984	Ролан Гаррос (2)	Крис Эверт	6:3, 6:1
1984	Уимблдон (5)	Крис Эверт	7:6, 6:2
1984	US Open (2)	Крис Эверт	4:6, 6:4, 6:4
1985	Уимблдон (6)	Крис Эверт	4:6, 6:3, 6:2
1985	Australian Open (3)	Крис Эверт	6:2, 4:6, 6:2
1986	Уимблдон (7)	Хана Мандликова	7:6, 6:3
1986	US Open (3)	Хелена Сукова	6:3, 6:1
1987	Уимблдон (8)	Штеффи Граф	7:5, 6:3
1987	US Open (4)	Штеффи Граф	7:6, 6:1
1990	Уимблдон (9)	Зина Гаррисон	6:4, 6:1

Поражения в финалах турниров Большого Шлема в одиночном разряде (14)

Год	Турнир	Соперник в финале	Счет
1975	Australian Open	Ивонн Гулагонг	3-6, 2-6
1975	Ролан Гаррос	Крис Эверт	6-2, 2-6, 1-6
1981	U.S. Open	Трейси Остин	6-1, 6-7, 6-7
1982	Australian Open (2)	Крис Эверт	3-6, 6-2, 3-6
1985	Ролан Гаррос (2)	Крис Эверт	3-6, 7-6, 5-7
1985	U.S. Open (2)	Хана Мандликова	6-7, 6-1, 6-7
1986	Ролан Гаррос (3)	Крис Эверт	6-2, 3-6, 3-6
1987	Australian Open (3)	Хана Мандликова	5-7, 6-7
1987	Ролан Гаррос (4)	Штеффи Граф	4-6, 6-4, 6-8
1988	Уимблдон	Штеффи Граф	7-5, 2-6, 1-6
1989	Уимблдон (2)	Штеффи Граф	2-6, 7-6, 1-6
1989	U.S. Open (3)	Штеффи Граф	6-3, 5-7, 1-6
1991	U.S. Open (4)	Моника Селеш	6-7, 1-6
1994	Уимблдон (3)	Кончита Мартинес	4-6, 6-3, 3-6

Финалы на итоговом турнире года (14)

Год		Результат
1975	Крис Эверт — Мартина Навратилова	6-4, 6-2
1978	Мартина Навратилова — Ивонн Гулагонг-Коули	7-6(0), 6-4
1979	Мартина Навратилова — Трейси Остин	6-3, 3-6, 6-2
1980	Трейси Остин — Мартина Навратилова	6-2, 2-6, 6-2
1981	Мартина Навратилова — Андреа Джагер	6-3, 7-6(3)
1982	Сильвия Ханика — Мартина Навратилова	1-6, 6-3, 6-4
1983	Мартина Навратилова — Крис Эверт	6-2, 6-0
1984	Мартина Навратилова — Крис Эверт	6-3, 7-5, 6-1
1985	Мартина Навратилова — Хелена Сукова	6-3, 7-5, 6-4
1986	Мартина Навратилова — Хана Мандликова	6-2, 6-0, 3-6, 6-1
1986 (2)	Мартина Навратилова — Штеффи Граф	7-6(6), 6-3, 6-2
1989	Штеффи Граф — Мартина Навратилова	6-4, 7-5, 2-6, 6-2
1991	Моника Селеш — Мартина Навратилова	6-4, 3-6, 7-5, 6-0
1992	Моника Селеш — Мартина Навратилова	7-5, 6-3, 6-1

Любопытные факты

• После бегства Навратиловой на Запад в 1975 советской прессе было запрещено упоминать её имя. Поэтому газета «Правда» откликнулась на первую победу Навратиловой в финале Уимблдона следующими словами:

В мужском разряде чемпионом Уимблдона стал швед Бьёрн Борг, обыгравший в финале американца Джимми Коннорса. В женском финале поражение потерпела трёхкратная чемпионка Уимблдона Крис Эверт.

— [www.bbc.co.uk/russian/blogs/2013/07/130702_blog_sport_wimbledon_baranov.shtml Би-би-си: «Сливки с кокаином на Уимблдоне»]

Ссылки

• [www.martinanavratilova.com/ Официальный сайт Мартины Навратиловой] (англ.)
• [www.wtatennis.com/players/player/5744 Профиль на сайте WTA]  (англ.)
• [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid=20000724 Профиль на сайте ITF]  (англ.)
• [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)

• [www.tennisfame.com/hall-of-famers/inductees/martina-navratilova/ Мартина Навратилова] на сайте Международного зала теннисной славы (англ.)
• [www.teamusa.org/Athletes/NA/Martina-Navratilova Мартина Навратилова] на сайте Олимпийского комитета США (англ.)
• [www.peoples.ru/sport/tennis/navratilova/ Мартина Навратилова] на сайте peoples.ru (рус.)

Отрывок, характеризующий Навратилова, Мартина

Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.