Мартинес, Роберто

Роберто Мартинес
Общая информация
Полное имя	Роберто Мартинес Монтолиу
Прозвище	Бобби, Марти
Родился	Балагер, Каталония, Испания
Гражданство
Рост	178 см
Вес	75 кг
Позиция	опорный полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Бельгия
Должность	главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
1982—1990	Балагер
1990—1993	Реал Сарагоса
Клубная карьера*
1991—1994	Реал Сарагоса	1 (0)
1991—1994	→  Реал Сарагоса Б	? (?)
1994—1995	Балагер	8 (2)
1995—2001	Уиган Атлетик	188 (17)
2001—2002	Мотеруэлл	16 (0)
2002—2003	Уолсолл	6 (0)
2003—2006	Суонси Сити	122 (4)
2006—2007	Честер Сити	31 (3)
Тренерская карьера
2007—2009	Суонси Сити
2009—2013	Уиган Атлетик
2013—2016	Эвертон
2016—н.в.	Бельгия
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Робе́рто Марти́нес Монтолиу́ (исп. Roberto Martínez Montoliú; 13 июля 1973, Балагер, Каталония, Испания) — испанский футболист, полузащитник и футбольный тренер. Начиная с 2016 года является главным тренером сборной Бельгии. Ранее также работал в валлийском клубе «Суонси Сити» и английских «Уигане» и «Эвертоне».

Карьера футболиста

Мартинес начал карьеру в клубе своего родного города «Багагер» в одном из низших дивизионов Испании. Он выступал за различные молодёжные команды «Балагера», пока в возрасте 16 лет не перебрался в «Сарагосу». 20 июня 1993 года он дебютировал в составе «Сарагосы» в Ла Лиге, выйдя на замену в матче последнего тура против «Атлетико Мадрид». В 1994 году Мартинес вернулся в «Багагер», где отыграл 1 сезон.

25 июля 1995 года Мартинес перебрался в английский клуб «Уиган Атлетик», выступавший тогда в Третьем дивизионе Англии. В течение шести лет он регулярно выходил на поле в стартовом составе. За это время команда сумела победить в Третьем дивизионе и выиграть Трофей Футбольной лиги. Сам Мартинес в два дебютных сезона в «Уигане» включался в команду года в Третьем дивизионе по версии ПФА, а в сезоне 1995/96 был назван игроком года в своей команде.

В 2001 году Мартинес на правах свободного агента перебрался в шотландский «Мотеруэлл», где отыграл один сезон, выйдя на поле в 16 матчах.

В следующем году перешёл в «Уолсолл», но там и вовсе провёл лишь половину сезона, вскоре перебравшись в валлийский «Суонси Сити», где через некоторое время стал капитаном. С 2003 по 2006 он защищал цвета «Суонси». В сезоне 2004/05 команда вместе с Мартинесом сумела выйти из Второй лиги в Первую.

В мае 2006 года на правах свободного агента перешёл в «Честер Сити», за который играл до февраля 2007 года, когда закончил игровую карьеру и вернулся в «Суонси» на должность главного тренера.

Карьера тренера

«Суонси Сити»

В феврале 2007 года руководство «Суонси Сити» предложило Мартинесу должность главного тренера команды. В дебютном сезоне под руководством Мартинеса «лебеди» потерпели лишь одно поражение в 11 матчах, но в итоге остановились в шаге от зоны плей-офф. В первом же полном сезоне в «Суонси» Мартинес сумел сделать команду победителем Первой лиги. Таким образом, клуб впервые за 24 года достиг чемпионшипа, а сам Мартинес был признан тренером года в Первой лиге по версии LMA. В апреле 2008 года Мартинес подписал со «Суонси» новый долгосрочный контракт.

«Суонси» Мартинеса продолжил показывать достойный футбол и уровнем выше в системе футбольных лиг Англии: в дебютном сезоне валлийцы заняли в чемпионшипе восьмое место, остановившись лишь в двух шагах от зоны плей-офф. Успехи молодого тренера не остались незамеченными, и в июне 2009 года «Селтик» и «Уиган Атлетик» сделали в «Суонси» запрос о возможности ведения переговоров с Мартинесом. Через несколько дней переговоров Роберто возглавил клуб Премьер-лиги «Уиган».

«Уиган Атлетик»

Многие поклонники «Суонси» осудили переход Мартинеса в другой клуб, так как прежде он давал комментарии, что покинет валлийский клуб только если будет уволен. По словам самого Мартинеса, ему трудно далось это решение, но возможность управлять в Премьер-лиге клубом, в котором началась его британская карьера, была слишком заманчивой.

Первый матч под руководством Мартинеса «Уиган» провёл 15 августа 2009 года, в гостях победив «Астон Виллу» со счётом 2:0. Правда, за этим выездным успехом последовали две домашних неудачи: сначала «лэтикс» уступили со счётом 0:1 «Вулверхэмптону», а затем оказались разгромлены «Манчестер Юнайтед» 0:5. Дебютный сезон Мартинеса в Премьер-лиги получился крайне неоднозначным: с одной стороны, клуб смог добиться ряда домашних побед над признанными лидерами английского футбола: «Челси», «Ливерпулем» и «Арсеналом»; с другой, промежуточные успехи сопровождались тяжелейшими поражениями, самые крупные из которых клуб потерпел от «Тоттенхэма» (1:9) и «Челси» (0:8). В итоге «Уиган» закончил сезон на 16 месте, сумев остаться в АПЛ, однако разница мячей −42 была худшей в лиге.

На 16 месте в чемпионате закончил «Уиган» и следующий сезон. 10 июня 2011 года было объявлено, что Мартинес отклонил предложение возглавить «Астон Виллу» и продлил контракт с «Уиганом».

Сезон 2011/12 получился для «Уигана» крайне сложным: в трёх стартовых турах клуб смог взять 5 очков, однако после этого последовала серия из 8 поражений подряд. В первых 29 турах, «лэтикс» победили лишь в 4 играх и казалось, что вылет из АПЛ неизбежен, однако в последних 9 играх команда преобразилась и одержала 7 побед, в том числе в гостях над «Ливерпулем», дома над «Манчестер Юнайтед» и в гостях над «Арсеналом». В итоге «Уиган» финишировал на 15 строке турнирной таблицы, а Мартинес в апреле 2012 года впервые в карьере был признан тренером месяца АПЛ.

17 мая 2012 года владелец «Уигана» Дейв Уилан подтвердил, что Мартинес получил разрешение вести переговоры с «Ливерпулем», однако в итоге должность главного тренера «красных» занял Брендан Роджерс из «Суонси».

Крайне неоднозначным получился для «Уигана» Мартинеса сезон 2012/13. 11 мая 2013 года клуб впервые в своей истории сумел завоевать Кубок Англии, победив в финале «Манчестер Сити» со счетом 1:0. Победный гол в компенсированное время забил Бен Уотсон. Однако уже через три дня болельщиков «Уигана» ждало разочарование: проиграв «Арсеналу» со счётом 1:4, «лэтикс» покинули Премьер-лигу.

«Эвертон»

28 мая 2013 года владелец «Уигана» Дейв Уилан заявил, что Мартинес получил разрешение клуба вести переговоры с «Эвертоном» о назначении на ставшую вакантной после перехода Дэвида Мойеса в «Манчестер Юнайтед» должность главного тренера.

5 июня 2013 года «Эвертон» после подписания контракта на 4 года объявил о назначении Мартинеса на должность главного тренера. Таким образом, он стал первым тренером не из Великобритании или Ирландии за всю историю клуба. За переход Мартинеса клуб из Ливерпуля заплатил 1,5 миллиона фунтов стерлингов. Вместе с Мартинесом на «Гудисон Парк» перебрался и его тренерский штаб из «Уигана»: ассистент главного тренера Грэм Джонс, тренер вратарей Иньяки Бергара, тренер по физподготовке Ричард Эванс и главный скаут Кевин Ривз.

Первый официальный матч в качестве главного тренера «ирисок» Мартинес провёл 17 августа: выездная игра против «Норвич Сити» завершилась вничью 2:2. Первой победы в «Эвертоне» в Премьер-лиге Мартинесу удалось добиться 14 сентября, когда команда на своём поле сумела переиграть «Челси» со счётом 1:0. Гостевая победа над «Вест Хэмом» со счётом 3:2 в следующем туре означала, что Мартинес стал первым тренером в истории клуба, который не потерпел поражений в своих первых шести матчах в «Эвертоне».

По итогам дебютного сезона Мартинеса в «Эвертоне» клуб занял пятую строчку в турнирной таблице Английской Премьер-лиги и впервые за 4 года завоевал место в еврокубках. Кроме того, «Эвертон» обновил собственные рекорды по количеству набранных очков (72) и одержанных побед (21) в эпоху АПЛ.

13 июня 2014 года стало известно, что Мартинес продлил свой контракт с «Эвертоном», который теперь будет действовать до 2019 года.

Однако два последующих сезона (2014/15 и 2015/16) команда не поднималась выше 11 места, и «Эвертон» уволил Мартинеса.

Сборная Бельгии

3 августа 2016 года Королевская бельгийская футбольная ассоциация объявила о назначении Мартинеса главным тренером национальной сборной этой страны. 1 сентября в дебютном матче под руководством Мартинеса бельгийцы со счётом 0:2 уступили сборной Испании.

Личная жизнь

В июне 2009 года Мартинес женился на своей шотландской девушке Бет Томпсон в Соборе Св. Джозефа в Суонси. Они были вместе на протяжении семи лет, с тех пор как Роберто встретил её в Шотландии во время выступлений за «Мотеруэлл» в 2002 году. У них есть дочь Луэлья.

Достижения

В качестве игрока

«Реал Сарагоса»

• Обладатель Кубка Испании (1): 1993/94
• Итого: 1 трофей

«Уиган Атлетик»

• Чемпион Третьего дивизиона (1): 1996/97
• Обладатель Трофея Футбольной лиги (1): 1998/99
• Итого: 2 трофея

«Суонси Сити»

• Обладатель Трофея Футбольной лиги (1): 2005/06
• Итого: 1 трофей

В качестве тренера

«Суонси Сити»

• Чемпион Первой Футбольной лиги (1): 2007/08
• Итого: 1 трофей

«Уиган Атлетик»

• Обладатель Кубка Англии (1): 2012/13
• Итого: 1 трофей

Индивидуальные достижения

• Член команды года в Третьем дивизионе по версии ПФА (2): 1995/96, 1996/97
• Игрок года ФК «Уиган Атлетик» (1): 1995/96
• Тренер года в Первой Футбольной лиге по версии LMA (1): 2007/08
• Тренер месяца английской Премьер-лиги (1): апрель 2012

Статистика

Клубная

Клуб	Сезон	Лига		Кубки		Еврокубки		Прочее		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Реал Сарагоса	1993/94	1	0	1	0	0	0	0	0	2	0
	Итого	1	0	1	0	0	0	0	0	2	0
Уиган Атлетик	1995/96	42	9	6	4	0	0	2	0	50	13
	1996/97	43	4	3	0	0	0	1	1	47	5
	1997/98	33	1	3	1	0	0	3	0	39	2
	1998/99	10	0	3	0	0	0	1	0	14	0
	1999/00	25	3	5	0	0	0	3	1	33	4
	2000/01	34	0	7	0	0	0	2	0	43	0
	Итого	187	17	27	5	0	0	12	2	226	24
Мотеруэлл	2001/02	16	0	0	0	0	0	0	0	16	0
	Итого	16	0	0	0	0	0	0	0	16	0
Уолсолл	2002/03	6	0	0	0	0	0	0	0	6	0
	Итого	6	0	0	0	0	0	0	0	6	0
Суонси Сити	2002/03	19	2	0	0	0	0	0	0	19	2
	2003/04	27	0	3	0	0	0	0	0	30	0
	2004/05	37	0	3	0	0	0	2	0	42	0
	2005/06	39	2	2	0	0	0	7	0	48	2
	Итого	122	4	8	0	0	0	9	0	139	4
Честер Сити	2006/07	31	3	6	0	0	0	1	0	38	3
	Итого	31	3	6	0	0	0	1	0	38	3
Всего за карьеру		363	24	42	5	0	0	22	2	427	31

Тренерская

По состоянию на 7 октября 2016 года.

Клуб	Начало работы	Завершение работы	Показатели
			М	В	Н	П	%
Суонси Сити	25 февраля 2007	15 июня 2009	126	63	37	26	50,00
Уиган Атлетик	15 июня 2009	5 июня 2013	175	51	47	77	29,14
Эвертон	5 июня 2013	12 мая 2016	143	61	39	43	42,66
Сборная Бельгии	3 августа 2016		3	2	0	1	66,66
Итого			447	177	123	147	39,59

Ссылки

• [www.evertonfc.com/roberto-martinez-manager Профиль] (англ.) на официальном сайте «Эвертона»
• [www.sports.ru/tags/11619364/ Профиль] на сайте Sports.ru
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=4873 Профиль игрока] (англ.) на сайте soccerbase.com
• [www.soccerbase.com/managers/manager.sd?manager_id=2075 Профиль тренера] (англ.) на сайте soccerbase.com
• [www.worldfootball.net/spieler_profil/roberto-martinez/ Профиль] (англ.) на сайте worldfootball.net

Отрывок, характеризующий Мартинес, Роберто

– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.