Мартино, Ринальдо

Ринальдо Мартино
Общая информация
Полное имя	Ринальдо Фьорамонте Мартино
Прозвища	Mamucho
Родился	Росарио, Аргентина
Гражданство
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
	Пеньяроль (Росарио)
	Санта-Фе (Росарио)
	Бельграно (Росарио)
Клубная карьера*
1941—1948	Сан-Лоренсо	233 (142)
1949—1950	Ювентус	33 (18)
1950	Насьональ	18 (10)
1951	Бока Хуниорс	15 (3)
1952	Насьональ	12 (5)
1953	Серро	4 (1)
Национальная сборная**
1942—1947	Аргентина	20 (15)
1949	Италия	1 (0)
Международные медали
Чемпионаты Южной Америки
Золото	Чили 1945
Золото	Аргентина 1946
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ринальдо Фьорамонте Мартино (исп. Rinaldo Fioramonte Martino; 6 октября 1921, Росарио, Аргентина — 15 ноября 2000, Буэнос-Айрес, Аргентина) — аргентинский и итальянский футболист, игрок сборных Аргентины и Италии. Был одним из известнейших футболистов 1940-1950-х гг, выдающийся уругвайский футболист Роке Масполи назвал Мартино одним из лучших игроков мира своей эпохи. Он выигрывал чемпионаты Южной Америки в 1945 и 1946 годах.

Биография

Мартино начал свой футбольный путь в молодёжных командах «Пеньяроль» из Росарио, «Санта-Фе» и «Бельграно» из того же города. В 1941 году, в возрасте 19 лет, он пришёл в первую команду клуба «Сан-Лоренсо де Альмагро», дебютировав в матче с «Ньюэллс Олд Бойз». Первоначально он играл на правом фланге нападения, а потом в 1942 году тренер «Сан-Лоренсо» Эмерико Хиршль поставил Мартино на левый фланг, тот отплатил тренеру сполна, забив 25 мячей в 30 играх. В 1946 году «Сан-Лоренсо» выиграл чемпионат и совершил удачное турне по Европе, а в его атаке блистали Мартино и Рене Понтони. В «Сан-Лоренсо» он получил своё шутливое прозвище Мачучо, которым его «наградил» партнёр по команде Бартоломе Коломбо, из-за частого употребления в своей речи выражения «много больше» (más mucho).

В сборной Аргентины Мартино дебютировал в 1942 году в матче с Уругваем (4:1 — победа Аргентины). В 1945 и 1946 году Мартино выигрывал со сборной Аргентины чемпионат Южной Америки. В 1945 году он забил один из самых знаменитых голов в истории южноамериканского футбола, когда Мартино в матче с Уругваем, обыграв трёх игроков и усадив на поле финтом голкипера Масполи, перекинул мяч через его голову, тот гол окрестили «Гол Америки».

В 1949 году Мартино уехал в Италию играть за «Ювентус», где провёл один сезон и сыграл один матч за сборную Италии. В 1950 году Мартино возвращается в Южную Америку, где выступает за уругвайский «Насьональ», с которым стал чемпионом Уругвая. В следующем году он уезжает в Аргентину, играть за «Бока Хуниорс», а потом возвращается в «Насьональ», будучи проданным клубу за 300 тысяч песо, снова став уругвайским чемпионом. В 1953 году «Насьональ» предоставил Мартино статус свободного агента и тот перешёл в «Серро», где закончил карьеру.

В 1964 году Мартино стал президентом общества бывших футболистов Аргентины. В 1960-х Мартино открыл ночной клуб «Caño 14», ставший одним из центральных танго-клубов Буэнос-Айреса и существовавший на протяжении 18-ти лет.

Ринальдо Мартино умер 15 ноября 2000 года в возрасте 79 лет.

Титулы

• Чемпион Аргентины (1): 1946
• Чемпион Италии (1): 1949/50
• Чемпион Уругвая (2): 1950, 1952
• Чемпион Южной Америки (2): 1945, 1946

Ссылки

• [www.afa.org.ar/index.php?option=com_content&view=article&id=5214%3ARinaldo+Fioramonte+Martino&Itemid=218 Биография на сайте Ассоциации футбола Аргентины]  (исп.)
• [www.lanacion.com.ar/41103-martino-el-adios-a-un-mago-de-la-pelota Martino: el adiós a un mago de la pelota]  (исп.)
• [www.national-football-teams.com/player/22797.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [worldfootball.net/player_summary/rinaldo-martino Профиль на сайте worldfootball.net] (англ.)

</div> </div>

Отрывок, характеризующий Мартино, Ринальдо

– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.