Мартусевич, Антон Антонович

Антон Антонович Мартусевич
Antanas Martusevičius
Дата рождения	25 февраля 1863(1863-02-25)
Место рождения	Российская империя, Ковенская губерния, Россиенский уезд, имение Падубисяй, ныне Литва
Дата смерти	9 сентября 1944(1944-09-09) (81 год)
Место смерти	Каунас, Литва
Принадлежность	Россия Латвия Литва Литва
Род войск	артиллерия
Годы службы	1881—1917 1919—1920 1921—1933
Звание	генерал-майор (1915) начальник дивизии (1919) генерал-лейтенант (1921)
Командовал	Артиллерия 1-й стрелковой дивизии Армии Советской Латвии (начало марта — 27 марта 1919) Латышская стрелковая дивизия (27 марта — 20 октября 1919) Военный руководитель Военного комиссариата Совета Народных Комиссаров Латвии (20 октября 1919 — август 1920) Артиллерия Войска Литовского (29 мая 1921 — 8 ноября 1922)
Сражения/войны	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война в Латвии
Награды и премии

Анто́н Анто́нович Мартусе́вич (латыш. Antons Martusēvičs, лит. Antanas Martusevičius; 25 февраля 1863 — 9 сентября 1944) — начальник Латышской стрелковой дивизии в период 27 марта — 20 октября 1919 года и командующий Ударной группой, генерал-майор (в Императорской армии). По национальности — литовец.

Был призван в армию Латвии как военный специалист в начале 1919 года в качестве начальника артиллерии 1-й стрелковой дивизии Армии Советской Латвии, позже командовал дивизией. Снят с должности начдива 20 октября 1919 года за недостаточные результаты действий Ударной группы. Занимал пост военрука Военного комиссариата Совета Народных Комиссаров Латвии. Ушёл в отставку по болезни в августе 1920 года и вернулся в Литву.

С 1921 года мобилизован в Литовскую армию на должность начальника артиллерии армии с присвоением звания генерал-лейтенант. После отставки работал директором Кредитного банка. Скончался в 1944 от случайной раны.

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1370 Мартусевич, Антон Антонович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Мартусевич, Антон Антонович

Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.