Мартынов, Николай Петрович

Николай Петрович Мартынов
Дата рождения	1794(1794)
Дата смерти	22 апреля 1856(1856-04-22)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 годов, Польская кампания 1831 года
Награды и премии	Орден Святой Анны 3-й ст., Золотое оружие «За храбрость», Орден Святого Георгия 4-й ст., Орден Святого Георгия 3-й ст., Орден Святой Анны 1-й ст., Орден Святого Владимира 2-й ст., Орден Белого Орла

Николай Петрович Мартынов (?—1856) — генерал-лейтенант, сенатор.

Родился в 1794 году, происходил из древнего русского дворянского рода. Образование получил в 1-м кадетском корпусе.

В военную службу вступил в 1811 году, принимал участие в Отечественной войне 1812 года и Заграничных походах 1813—1814 годов, за отличие был награждён орденом св. Анны 3-й степени и золотой шпагой с надписью «За храбрость».

В 1823 году произведён в полковники и 6 декабря 1829 года в генерал-майоры, с назначением бригадным командиром Астраханского и Фанагорийского гренадерских полков.

В 1831 году Мартынов сражался с поляками. За отличие в в сражении при Остроленке он был 22 августа 1831 года награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 4537 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова) а спустя два месяца, 18 октября, получил тот же орден 3-й степени (№ 452 по кавалерским спискам)

В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных 25 и 26 августа 1831 года при штурме варшавских укреплений.

В этом последнем сражении он лишился глаза. 21 апреля 1832 года награждён орденом св. Анны 1-й степени.

Произведённый 1 января 1839 года в генерал-лейтенанты Мартынов в тот же день был назначен присутствующим в Московские департаменты Сената. Также он был почётным опекуном Московского опекунского совета, членом Главного совета женских учебных заведений в Москве и директором Измайловской военной богадельни.

Среди прочих наград он имел ордена св. Владимира 2-й степени (29 декабря 1841 года) и Белого орла (1 июля 1848 года).

Скончался Мартынов 22 апреля 1856 года.

Его братья:

• Борис — генерал-майор, кавалер ордена св. Георгия 4-й степени
• Павел — генерал-адъютант, командир лейб-гвардии Измайловского полка, комендант Петропавловской крепости.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009
• Герцык В. Две заметки В. М. Еропкину. // «Русский архив», 1878, т. 1.
• Нарцов А. Н. Материалы для истории дворянских родов Мартыновых и Слепцовых. Тамбов, 1904
• Список сенаторов по старшинству чинов. Исправлен по 28 декабря 1848 года. СПб., 1848
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Мартынов, Николай Петрович

– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.