Марш Шермана к морю

Марш Шермана к морю
Основной конфликт: Гражданская война в США
Дата	15 ноября — 21 декабря 1864
Место	Джорджия
Итог	Победа США
Противники
США КША
Командующие
Уильям Шерман Уильям Харди
Силы сторон
62 000 13 500
Потери
- 3.500 - 12.000

Марш Шермана к морю (Sherman’s March to the Sea) — поход армии Союза под руководством генерала Шермана к побережью Атлантики в ноябре — декабре 1864 года на западном театре гражданской войны в США. Операция протекала на территории штата Джорджия, её результатом стало взятие порта Саванна в декабре 1864 года. Также кампания известна как Саваннская операция.

Данная кампания была неотъемлемой частью стратегии главнокомандующего армиями Севера генерала Улисса Гранта, назначенного на этот пост 12 марта 1864 года. Планировалось, что генерал Шерман по тылам конфедератов прорвется к Атланте, а оттуда — к побережью Мексиканского залива и тем самым рассечёт территорию противника надвое. Захват Атланты в начале сентября создал условия для начала второй части стратегического плана — собственно «Марша к морю». После захвата Атланты Шерман по согласованию с Грантом изменил направление удара и от Атланты двинулся к Саванне, что оказалось ещё эффективнее. Шерман выступил из Атланты 15 ноября 1864 года. В его распоряжении были две армии двухкорпусного состава: Теннессийская армия Оливера Ховарда и Джорджианская армия Слокама, в целом около 62 000 человек. Этим силам противостояла небольшая армия Уильяма Харди, численность которой обычно не превышала 13 000 человек.

Отрывок, характеризующий Марш Шермана к морю

– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.