Марыся и Наполеон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Марыся и Наполеон (фильм)»)
Перейти к: навигация, поиск
Марыся и Наполеон
Marysia i Napoleon
Жанр

комедия

Режиссёр

Леонард Бучковский

Автор
сценария

Леонард Бучковский,
Анджей Ярецкий

В главных
ролях

Беата Тышкевич,
Густав Холоубек,
Богумил Кобеля,
Игнацы Маховский,
Казимеж Рудзкий

Оператор

Веслав Здорт

Композитор

Войцех Киляр

Кинокомпания

Творческое объединение «Кадр»

Длительность

114 мин.

Страна

Польша Польша

Язык

польский

Год

1966

IMDb

ID 0060674

К:Фильмы 1966 года

Марыся и Наполеон (польск. Marysia i Napoleon) — польский костюмированный фильм, комедия 1966 года. Премьера в СССР: 23 января 1969 г.





Сюжет

Действие фильма разворачивается и в наше время и во времена, когда Польшу заняла армия Наполеона. Современный французский историк искусства (Густав Холоубек) и польская студентка (Беата Тышкевич) знакомятся в историческом дворце, в том месте, где начался известный роман польской аристократки Марии Валевской и императора Франции Наполеона Бонапарта.

В ролях

Дубляж на русский язык

Фильм дублирован на киностудии «Мосфильм».

Напишите отзыв о статье "Марыся и Наполеон"

Ссылки

  • [www.filmpolski.pl/fp/index.php/121183 Описание фильма (pl)] на сайте filmpolski.pl
  • [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?pageNumber=1&sort=alfabetycznie&howmany=48&key=Marysia+i+Napoleon&search_type_in=tytul&result%5B%5D=642&lastResult%5B%5D=642&filter%5BrodzajZdjecia%5D%5B%5D=do+filmu Кадры из фильма на сайте fototeka.fn.org.pl]

Отрывок, характеризующий Марыся и Наполеон

– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.