Марьин, Алексей Борисович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Алексей Марьин
Позиция

вратарь

Гражданство

СССР СССР
Россия Россия

Родился

29 октября 1964(1964-10-29)
Москва, СССР

Умер

10 августа 2016(2016-08-10) (51 год)

Игровая карьера
Международные медали

Алексей Борисович Марьин (29 октября 1964, Москва — 10 августа 2016) — советский и российский хоккеист, вратарь, бронзовый призёр чемпионата мира и чемпион Европы (1991), чемпион МХЛ (1994)[1][2].





Биография

Алексей Марьин — воспитанник спортивной школы ЦСКА. В сезоне 1983—1984 года выступал за свердловский СКА, а затем, в 1984—1987 годах, за уфимский клуб «Салават Юлаев». После этого перешёл в московский «Спартак», за который продолжал выступать вплоть до сезона 1992—1993 года[2]. В составе «Спартака» дважды был призёром национального чемпионата, побеждал в Кубке Шпенглера.

В составе сборной СССР участвовал в чемпионате мира и Европы 1991 года, где вместе с командой стал бронзовым призёром чемпионата мира, а также завоевал звание чемпиона Европы. Также участвовал в Кубке Канады 1991 года[2]. Всего за сборную СССР провёл 19 игр[3].

В 1993—1995 годах Алексей Марьин выступал за тольяттинскую «Ладу», в составе которой в 1994 году завоевал золотые медали чемпионата Межнациональной хоккейной лиги. В 1995—1996 годах играл за московский клуб «Крылья Советов», в 1996—1997 годах — за СКА (Санкт-Петербург), а в 1997—1998 годах — за подмосковный клуб «Кристалл» из Электростали[2].

Достижения

Напишите отзыв о статье "Марьин, Алексей Борисович"

Примечания

  1. [www.spartak-history.ru/hist/persons/detail.php?ID=30115 Марьин Алексей Борисович] (HTML). www.spartak-history.ru. Проверено 14 января 2015.
  2. 1 2 3 4 5 6 [hclegends.ru/roster.php?player=61 Марьин Алексей] (HTML). hclegends.ru. Проверено 14 января 2015.
  3. [www.chidlovski.net/1954/54_player_info.asp?p_id=m007 Алексей Марьин] (HTML). www.chidlovski.net. Проверено 14 января 2015.

Ссылки

  • [www.spartak-history.ru/hist/persons/detail.php?ID=30115 Марьин Алексей Борисович], www.spartak-history.ru
  • [www.chidlovski.net/1954/54_player_info.asp?p_id=m007 Алексей Марьин], www.chidlovski.net

Отрывок, характеризующий Марьин, Алексей Борисович


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.