Марьямов, Эзра Моисеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Эзра (Александр) Моисеевич Марьямов (5 июня 1909, Одесса — 9 декабря 1972) — русский и украинский писатель, литературный критик, драматург, сценарист.





Биография

Окончил Педагогический институт (филфак, Черкассы). С 1925 года занимался журналистской деятельностью. Работал в редакции газеты «Краснофлотец», журнала «Новый мир» (очерки)[1]. Сценарист. Член КПСС с 1942 года[2].

Семья

Сочинения

Фильмография

  1. 1979 — Казаки-разбойники (сценарий)

Напишите отзыв о статье "Марьямов, Эзра Моисеевич"

Примечания

  1. [1001.vdv.ru/books/bruschatka/issue17/ Татьяна Пасек]
  2. [istoriya-kino.ru/kinematograf/item/f00/s01/e0001865/index.shtml МАРЬЯМОВ Александр Моисеевич] Кино: Энциклопедический словарь/Гл. ред. С. И. Юткевич; Редкол.: Ю. С. Афанасьев, В. Е. Баскаков, И. В. Вайсфельд и др.- М.: Сов. энциклопедия, 1987.- 640 с., 96 л. ил.
  3. [sites.google.com/site/zolotarevskybook/roditeli-i-ih-okruzenie-posle-1931-goda Воспоминания В. И. Золотаревского]
  4. www.mbstver.ru/eCatalog/guide.php? db=books&type=author&doSearch=1&get=32395&outputView=desc

Ссылки

  • www.rubricon.com/ced_ann/ced_ann_14_m.asp Энциклопедический словарь «Кино»
  • [www.moles.ee/01/Mar/06/8-1.html Воспоминания С. Школьникова]
  • mediateka.km.ru/cinema_2001/encyclop.asp?TopicNumber=15721
  • magazines.russ.ru/zvezda/2003/10/black.html
  • [www.rgali.ru/showObject.do?object=975968&viewMode=D_70515215 Марьямов, Александр Моисеевич] в РГАЛИ

Отрывок, характеризующий Марьямов, Эзра Моисеевич

Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.