Масаи

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Масаи
Численность и ареал

Всего: 900 тыс. чел
Кения Кения - 350-453 тыс. чел
Танзания Танзания - 447-550 тыс. чел

Язык

масаи

Религия

традиционные верования, христианство

Родственные народы

самбуру

Масаи — полукочевой африканский коренной народ, живущий в саванне на юге Кении и на севере Танзании. Масаи являются одним из самых известных племён Восточной Африки. Несмотря на развитие современной цивилизации, они практически полностью сохранили свой традиционный уклад жизни, хотя это и становится труднее с каждым годом. Говорят на масайском языке.





Описание, история

Масаи насчитывают примерно от 900 тысяч человек до миллиона, из них, по разным оценкам, 350 000—453 000 живёт в Кении. Правда, точность этой статистики сомнительна, поскольку переписи населения в этом районе неэффективны, потому что у них нет паспортов, известно, что численность этих людей заметно спала после эпидемии сонной болезни, передающейся через муху цеце.

Масаи относятся к нильскому семейству языковых групп и, вероятно, мигрировали из долины Нила в Судане в центральную и юго-западную Кению уже после 1500 года, приведя и свой одомашненный скот. Хотя другие африканские племена строили цивилизации и формировали царства, масаи никогда не отходили от своего полукочевого образа жизни. Территории, доступные для кочёвок, заметно сократились в последние годы из-за урбанизации, а также создания национальных заповедников Масаи-Мара и Серенгети.

Ещё в XIX веке масаи полностью контролировали саванны и с трудом соглашались на компромиссы с европейцами. Однако, разразившаяся эпидемия сонной болезни, распространяемой мухой цеце, привела к значительному ослаблению масаев.

Несмотря на репутацию масаев как свирепых воинов, в центре их культуры находится скот. Одно из их священных верований говорит, что бог дождя Нгаи дал весь скот народу масаи, и поэтому все, кто также владеет скотом, должны были когда-то украсть его у масаев. Это не раз приводило к серьёзным конфликтам с другими племенами, когда масаи пытались вернуть «свою собственность». Хижины масаи построены из высушенного навоза, а питьё коровьей крови является частью некоторых их священных ритуалов.

Когда в Кении развернулся туризм, масаи не смогли воспользоваться выгодой своего контроля над саваннами. Находящиеся у власти племена охотно признали за масаями традиционное «владение» всеми животными и передали им также функцию охраны заповедников, в то время как ограниченная группа менеджеров из других племён взяла в свои руки индустрию туристских сафари. В итоге, туризм практически не улучшил благосостояние масаев. И сейчас масаи продолжают хаотично «атаковать» туристов, выклянчивая милостыню, и всё так же не участвуют в разделе высоких доходов от сафари. Масаи не разрешают себя свободно фотографировать без платы и ревностно относятся к перепечатке «пиратских» фотографий.

Традиции

Из-за культурных представлений, которые циркулируют по всему миру в бесчисленных настольных книгах, фильмах, фотографиях, кажется, все "знают" Масаи. Через своих влиятельных (и стереотипных) имидж медиа, Масаи стали иконами Африканского традиционализма и невольными символами сопротивления модернистских ценностей. При виде мужественного воина Масаи, одетого в яркие красные покрывала и украшения из бисера, пробуждается романтический образ современного благородного дикаря, который так бесценен привлекательностью для туристов.[1] Уклад жизни масаев очень регламентирован. Важную роль играют «возрастные группы», к которым причисляются масаи с детского возраста. Самые маленькие мальчики, как только начинают ходить, пасут ягнят и телят. В племени Африки - масаи обряд инициации включает временное ритуальное превращение мальчика в женщину с переодеванием его в женскую одежду[2]. Помимо игры, специальные ритуалы избиения детей используются для повышения их храбрости и выносливости. Девочки с самого раннего возраста занимаются работой по дому с матерями, доением, приготовлением еды[3]. Примерно каждые 15 лет происходит инициация нового поколения воинов (иль-мурранов) — это юноши возраста от 12 до 25 лет, достигшие зрелости и не входящие в предыдущую возрастную группу. Для того, чтобы стать воином, требуется пройти болезненную процедуру обрезания («эморат»), которую проводят без обезболивания. Для ритуала обрезания старшие используют острые ножи и выделанные шкуры скота для перевязок[4]. Мальчик должен перенести операцию спокойно, кричать от боли — позорно и может привести к ошибкам достаточно тонкой процедуры. Заживание ран длится 3—4 месяца, когда мочеиспускание вызывает боли. В это время мальчики носят чёрные одежды в течение 4—8 месяцев[5]. Это время полагается жить в особом поселении (маньятта), которое оборудуют матери. Поселение не защищается снаружи загородками, так как воины должны сами готовиться быть защитниками общества. Крааль также не строится, так как эта возрастная группа ещё не владеет скотом.

Далее предстоит прохождение следующих ритуалов, которые переводят юношей в статус старших воинов. Наиболее важна церемония эуното (совершеннолетия)[6].

Как только новое поколение иль-моранов получило инициацию, прежняя возрастная группа воинов переходит в статус «младших старшин» и им поручается принимать политические решения о судьбе племени. Прежние «младшие» старшины при этом переходят в группу «старших старшин»[7][8].

Воины теперь свободно передвигаются по всем масайским землям, не поделённым на частные уделы, и занимаются рогатым скотом. Они уже включаются в торговлю и накапливают домашнее имущество, в то время как в раннем возрасте они не обладали собственностью и могли красть то, что им нужно[9][10].

Традиция считает, что перед обрезанием молодой масаи обязан убить льва. Сейчас в восточной Африке это запрещено, хотя на львов охотятся, если они мешают хозяйству и нападают на скот[11], но и сейчас убить льва считается почётным и повышает социальный статус юноши.

Девушки также проходят обряд обрезания («эмората»), которое является началом серии ритуалов («эмуратаре»), после которых они считаются готовыми к браку[12]. По представлениям масаев эта процедура обязательна, и мужчины имеют право отказаться от женщин, которые эту процедуру не прошли, или брать такую невесту за очень низкую плату. Те, кто не прошли обрезание, считаются недостаточно взрослыми. Если обрезание мальчиков как правило приносит мало побочных эффектов, обрезания девочек обладают высокой степенью риска возникновения хронических и инфекционных заболеваний[13][13], женское обрезание при этом в настоящее время запрещается законами Кении и Танзании[14][15]. После обрезания девушки носят тёмные одежды, раскрашивают лица специальными отметками, а по окончании церемонии закрывают лица[16].

Замужние женщины в период беременности освобождаются от тяжёлых работ — доения и поиска топлива. Запрещаются также сексуальные отношения[17].

По традиции, масаи придерживаются полигамии, которая возникла по причине высокой смертности воинов. Полиандрия также встречается. Масаи предпочитают отдавать дочерей за мужей много старше их. С ними они, как правило, даже не знакомы. Перед дальней дорогой отец благословляет свою дочь, смачивая голову и грудь молоком и при этом приговаривая: "Мекинчо енкай енкерра кумок" - "Пусть бог даст тебе много детей". Родные и друзья предупреждают невесту: не оглядывайся, иначе превратишься в камень. Есть такое предание у масаев. В пути невесту сопровождает "паж" - друг жениха. Он прокладывает ей дорогу в самых трудных местах, переносит на руках через ручьи. Неподалеку от дома невесту ждет засада. Женщины - родственники жениха - осыпают ее оскорблениями, чтобы отвратить несчастье. Они посыпают ей голову коровьим пометом. Если невеста с достоинством встретит все эти нападки, значит, с честью справится со сложностями семейной жизни[18]. Женщина выходит замуж не только за своего мужа, а за всю возрастную группу. Мужчины также по обычаям гостеприимства оставляют жён на ночь гостям из своей возрастной группы, однако женщина решает сама. Дети при этом принадлежат мужу и считаются именно его потомками. Бывают также разводы (китала) по разным причинам, также иногда с возвратом платы за невесту, которая оговаривается при заключении брака[19][20].

Известные масаи

  • Дэвид Рудиша — олимпийский чемпион 2012 года, рекордсмен мира в беге на 800 метров.
  • Боладжи Бадеджо — снимался в фильме Чужой в роли Чужого.

Напишите отзыв о статье "Масаи"

Примечания

  1. ↑ Salazar N. B. Towards an anthropology of cultural mobilities // Journal of Migration and Culture. 2010. Vol.1. p. 61.
  2. ↑ Ворошилин С. И. Расстройства половой идентификации и суицидальное поведение. // Суицидология. 2011. №2. С. 5
  3. ↑ The Last of the Maasai. Mohamed Amin, Duncan Willetts, John Eames. 1987. Pages 55, 94. Camerapix Publishers International. ISBN 1 874041 32 6
  4. ↑ [darkwing.uoregon.edu/~dlpayne/Maa%20Lexicon/index-english/main.htm English - Maa]. Darkwing.uoregon.edu. Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/6832exCkO Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  5. ↑ [www.maasai-association.org/ceremonies.html Maasai Association]. Maasai Association. Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/6832jWlNi Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  6. ↑ The Last of the Maasai. Mohamed Amin, Duncan Willetts, John Eames. 1987. Page 83, 100—103. Camerapix Publishers International. ISBN 1 874041 32 6
  7. ↑ Northern Tanzania — The Bradt Safari Guide by Phillip Briggs (2006). British Library. ISBN 1 84162 146 3
  8. ↑ [maasai-association.org/ceremonies.html Maasai Association]. Maasai Association. Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/6832kVVpT Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  9. ↑ The Last of the Maasai. Mohamed Amin, Duncan Willetts, John Eames. 1987. Page 88. Camerapix Publishers International. ISBN 1 874041 32 6
  10. ↑ [maasai-association.org/maasai.html Maasai People, Kenya]. Maasai-association.org. Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/6832lhunH Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  11. ↑ [www.maasai-association.org/lion.html Maasai Association]. Maasai Association. Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/6832mVwRV Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  12. ↑ [www.orato.com/world-affairs/maasai-ritual-of-female-circumcision Maasai Ritual of Female Circumcision: Genital Cutting Practiced throughout Africa and Middle East]. Orato.com. Проверено 5 мая 2012. [www.webcitation.org/6837O73r0 Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  13. ↑ 1 2 [www.irinnews.org/IndepthMain.aspx?IndepthId=15&ReportId=62462 In-depth: Razor's Edge - The Controversy of Female Genital Mutilation]. IRIN Humanitarian News and Analysis, UN Office for the Coordination of Humanitarian Affairs (March 2005). Проверено 5 мая 2012. [www.webcitation.org/6837POWsY Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  14. ↑ [www.afrol.com/News2001/tan007_fgm.htm tan007 Tanzania fails to enforce law against female mutilation]. Afrol.com. Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/6837Raw1b Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  15. ↑ [www.infoplease.com/ipa/A0001524.html The Abolition of Female Genital Mutilation —]. Infoplease.com. Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/6837SGhVJ Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  16. ↑ The Last of the Maasai. Mohamed Amin, Duncan Willetts, John Eames. 1987. Pages 168—173. Camerapix Publishers International. ISBN 1 874041 32 6
  17. ↑ The Last of the Maasai. Mohamed Amin, Duncan Willetts, John Eames. 1987. Pages 169. Camerapix Publishers International. ISBN 1 874041 32 6
  18. ↑ Свадебные ритуалы Африки уходят во тьму веков. // Известия. 1999. №218.
  19. ↑ The Last of the Maasai. Mohamed Amin, Duncan Willetts, John Eames. 1987. Page 86-87. Camerapix Publishers International. ISBN 1 874041 32 6
  20. ↑ Spencer, P. (1988) The Maasai of Matapato: a study of rituals of rebellion Manchester University Press, Manchester. Spencer, P. (2003) Time, Space, and the Unknown: Maasai configurations of power and providence. Routledge, London.

Литература

  • Ворошилин С. И. Расстройства половой идентификации и суицидальное поведение. // Суицидология. 2011. №2. Сс. 4-23.
  • Salazar N. B. Towards an anthropology of cultural mobilities // Journal of Migration and Culture. 2010. Vol.1. Рр. 1-37

Отрывок, характеризующий Масаи

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Масаи&oldid=79035591»