Масих

Маси́х (араб. الماسيح‎ — помазанник‎) — в исламе: мессия. Термин аль-Масих аль-Каззаб (лжемессия) и аль-Масих ад-Даджжал употребляются по отношению к Даджалю. Арабское имя аль-Масихи обозначает христианина.

Слово заимствовано из арамейского, где слово мешиха использовалось в качестве имени Спасителя. По мнению Горовица, это слово пришло из Эфиопии. В доисламские времена арабы-христиане носили имена Абд аль-Масих («раб мессии»).

Иса ибн Марьям

В Коране и сунне пророка Мухаммеда словом масих обозначается пророк Иса (Иисус). Оно ставится перед его именем или употребляется отдельно. Слово масих появляется в мединских сурах Корана — в истории благовещения и опровержениях обожествления пророка Исы. Оно также употребляется в рассказах о втором пришествии Исы и его участии в Судном дне, а также о видениях пророка Мухаммада.

Религиовед Гордон Ньюби отмечает: «В Коране и хасидах термин относится к Исе (Иисусу) и ставится перед его именем скорее как титул или как эпитет, в отличие от того смысла, который этот термин имеет в христианстве или иудаизме, поскольку в исламе у Иисуса нет функции мессианства. В исламе этот термин применительно к Иисусу подчёркивает его выдающуюся роль как пророка»..

Литература

на русском языке

• Али-заде, А. А. Масих : [[web.archive.org/web/20111001002751/slovar-islam.ru/books/M.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
• Ньюби Г. Краткая энциклопедия ислама = A Concise Encyclopedia of Islam / Пер. с англ.. — М.: Фаир-пресс, 2007. — 384 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-8183-1080-0.
• Пиотровский М.Б. [www.academia.edu/800250/_._M._1991 ал-Масих] // Ислам: энциклопедический словарь / отв. ред. С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — С. 161.</span>

на других языках

• [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-islam-2/al-masih-SIM_5012 al-Masīḥ] / Wensinck, A.J.; Bosworth, C.E. // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. — Leiden : E. J. Brill, 1960—2005.</span> (платн.)

Отрывок, характеризующий Масих

Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.