Маскалик, Александр Исаакович

Александр Исаакович Маскалик
Дата рождения:	18 февраля 1931(1931-02-18)
Дата смерти:	10 июля 2014(2014-07-10) (83 года)
Страна:	СССР СССР→Россия Россия
Научная сфера:	кораблестроение
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Ленинградский кораблестроительный институт
Награды и премии:

Александр Исаакович Маскалик (18 февраля 1931 — 10 июля 2014) — советский и российский инженер-кораблестроитель, учёный.

Биография

Родился 18 февраля 1931 года.

Окончил Ленинградский кораблестроительный институт (1954).

С декабря 1954 г. — инженер-конструктор ЦКБ завода «Красное Сормово» (Горький).

Впоследствии заместитель генерального директора, главный аэро- и гидродинамик в ЗАО «АТТК» (Арктическая торгово-транспортная компания).

Доктор технических наук, профессор Горьковского водного института.

Умер 10 июля 2014 года. Похоронен на Бугровском кладбище.

Сочинения

Соавтор книг:

• Зайцев Н. А., Maскалик А. И. Отечественные суда на подводных крыльях — Л.: Судостроение, 1967. — 363 с.
• Крылатые суда России. История и современность. — СПб: Судостроение, 2006. — 240 с., ил.
• Особенности проектирования и конструкции судов на подводных крыльях. 1987.
• Экранопланы — транспортные суда будущего / А. И. Маскалик, Р. А. Нагапетян, А. И. Лукьянов. — Санкт-Петербург: Судостроение, 2013. — 349 с., [8] л. ил. : ил. ; 22 см.
• Первый гражданский экраноплан «Амфистар» [Текст] / Д. Н. Синицын, А. И. Маскалик. — Санкт-Петербург: Судостроение, 1999. — 111 с. : ил. — ISBN 5-7355-0580-7 :

Награды

Ленинская премия 1962 года — за участие в создании скоростных пассажирских речных судов на подводных крыльях.

Источники

• Ежегодник БСЭ, 1963 год.
• [www.t-library.net/read.php?mode=image&id=1744&file=1700&page=3 Крылатые суда России. История и современность]// Фото
• [niznov-nekropol.ucoz.ru/index/maskalik_a_i/0-2585 Нижегородский некрополь]

Отрывок, характеризующий Маскалик, Александр Исаакович

– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.