Маскарад (пьеса)

Маскарад
Жанр:	драма
Автор:	М. Ю. Лермонтов
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1835
Текст произведения в Викитеке

«Маскара́д» — драма Лермонтова в четырёх действиях, в стихах. Главным героем её является наделённый мятежным духом и умом дворянин Евгений Арбенин.

Пьеса повествует о петербургском обществе 30-х годов XIX века.

Действующие лица

1. Арбенин, Евгений Александрович
2. Нина, жена Арбенина
3. князь Звездич
4. баронесса Штраль
5. Казарин, Афанасий Павлович
6. Шприх, Адам Петрович
7. Маска
8. Чиновник
9. игроки
10. гости
11. слуги и служанки

История

Пьеса написана в 1835 году. Изначально содержала в себе три акта и заканчивалась смертью Нины. Лермонтов, мечтая увидеть своё детище на сцене, представил её в драматическую цензуру, которой в то время ведал шеф жандармов Бенкендорф. Цензура не пропустила пьесу по причине, как сказано было самому автору, «слишком резких страстей». При этом цензор возмущался, как мог поэт критиковать костюмированные балы в доме Энгельгардта. Драма была возвращена Лермонтову для дальнейших исправлений.

Вторая редакция

Желая избегнуть коренных изменений текста, автор добавил новый, четвёртый, акт и ввёл фигуру Неизвестного. В его образе судьба карает героя.

Третья редакция

Цензура опять не пустила пьесу на сцену. Тогда Лермонтов подвергает драму столь капитальной переработке, что появляется новое произведение, «Арбенин». Но даже и в таком искалеченном виде пьеса не устраивает грозного цензора.

Возможно, истинной причиной является то, что в основу произведения положено реальное происшествие. Об этом свидетельствует то, что Нину называют Настасьей Павловной. Всего один раз за всю пьесу, но во всех редакциях и переделках. Должно быть, это было намёком для публики об истинных обстоятельствах, положенных в основу драмы. Уцелела и дошла до нас только вторая, четырёхчастная редакция пьесы.

Сюжет

Герой драмы Арбенин наделён мятежным духом, умом, сильной волей и средствами. Но, будучи связанным с великосветским обществом рождением и воспитанием, он напрасно стремится обрести независимость и свободу. Он живёт по законам этого общества и, пытаясь защитить свою честь, ослеплённый ревностью и самолюбием, совершает убийство своей жены.

Действие первое

Игра в карты. За столом понтируют. Арбенин спасает честь князя Звездича. Оттуда они едут на маскарад, куда поехала и супруга Арбенина, Нина. Звездич заигрывает с дамой, которая ведёт себя распущенно. Это знакомая Нины. Князь не видит её лица. Дама отдаёт ему случайно найденный ею браслет на память. На самом деле это браслет Нины. Дома Арбенин видит пропажу браслета с руки жены и считает, что та дама была она, и что она изменяет ему со Звездичем.

Действие второе

Нина встречается с Баронессой. Арбенин читает письмо, адресованное Нине Звездичем, он тоже считает, что та женщина за маской была Нина, а не Баронесса. Это ещё больше поджигает Арбенина. О якобы измене знает уже весь Петербург. Арбенин хочет заколоть Звездича, но, считая это слишком мягким наказанием, лишает того чести перед всеми. Арбенин обещает отомстить и жене.

Действие третье

На балу Арбенин подмешивает в мороженое жены яд, некогда купленный им в молодости из-за крупного проигрыша. В их спальне происходит сцена объяснения Арбенина с женой. Он до безумия любит её, но ослеплён ревностью и не слышит ни мольбы невиновной жены о помощи (яд уже действует), . В 3 действии (сцена 1, выход 3) упоминается полное имя Нины — Настасья Павловна.

Действие четвёртое

Нина умерла. К Арбенину приходят Неизвестный и Звездич. Оба хотят отомстить. Они приносят ему письмо Баронессы, где та оправдывает Нину. Понимая, что убитая им Нина была не виновата, Арбенин сходит с ума.

Вывод

Не только Арбенин виноват в смерти жены. Виноваты также Казарин, Шприх, Баронесса и многие другие — все они, желая достигнуть своих целей, не сказали в своё время правды или, наоборот, подлили масло в огонь. Об этом и говорит нам автор, дав название пьесе «Маскарад».

Единственная пьеса, написанная Лермонтовым именно для сцены, так и не была поставлена при жизни автора, но её ставят, смотрят и читают в наше время.

Пьеса содержит в себе огромное количество монологов, каждый из которых может служить отдельным, целостным произведением.

Критика о драме

То, что «Маскарад» — социальная трагедия, теперь уже ни у кого не вызывает сомнения. Однако к этому определению можно было бы добавить еще, что «Маскарад» не трагедия любви, но трагедия сильных людей, обреченных на бездействие или на деятельность пошлую и ничтожную.

— [feb-web.ru/feb/lermont/critics/mas/mas1137-.htmГ.Г. Штайн. Маскарад на советской сцене]

Драма в письмах

... да как ты не пишешь, какую ты пиесу сочинил, комедия или трагедия, все, что до тебя касается, я неравнодушна, уведомь, а коли можно, то и пришли через почту

— Письмо Елизаветы Арсеньевой Лермонтову, 18 октября 1835 года

Сценическая история

Первый раз пьесу поставили в 1852 году в бенефис актрисы М. Валберховой (Александринский театр). Запрет на полную постановку «Маскарада» в театре был снят цензурой в 1862 году. Это было обосновано тем, что «поскольку в 1852 г. показали в театре самые существенные сцены пьесы Лермонтова, не имеет смысла держать всю пьесу под запретом».

13 (25) января 1864 года на сцене Александринского театра, в бенефис актрисы Линской, в первый раз полностью был поставлен спектакль по пьесе М. Ю. Лермонтова «Маскарад». После премьеры, 13 января 1864 г., «Маскарад» был повторен 15 января и показан ещё три раза в феврале (3, 23, 27) месяце того же года. Затем «Маскарад» надолго сошёл со сцены Александринского театра. Только в 1889 году он был возобновлён всего на один спектакль, в бенефис Сазонова и, очевидно, в связи с 75-летней годовщиной рождения Лермонтова.

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/lermont/texts/lerm05/vol04/l542247-.htm текст]
• Б. Эйхенбаум. [feb-web.ru/feb/lermont/critics/mas/mas1093-.htm Пять редакций «Маскарада»]

Отрывок, характеризующий Маскарад (пьеса)

– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.