Маски, Эдмунд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эдмунд Сикстус Маски
Edmund Sixtus Muskie
58-й Государственный секретарь США
8 мая 1980 — 20 января 1981
Президент: Джимми Картер
Предшественник: Сайрус Вэнс
Преемник: Александр Хейг
Сенатор от штата Мэн
3 января 1959 — 7 мая 1980
Предшественник: Фредерик Пейн
Преемник: Джордж Митчелл
64-й губернатор Мэна
5 января 1955 — 2 января 1959
Предшественник: Бёртон Кросс
Преемник: Роберт Хаскелл
1-й председатель Сенатского комитета по бюджету
3 января 1975 — 8 мая 1980
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Эрнест Холлингс
 
Вероисповедание: Римско-католическая церковь
Рождение: 28 марта 1914(1914-03-28)
Румфорд, Мэн, США
Смерть: 26 марта 1996(1996-03-26) (81 год)
Вашингтон, США
Место погребения: Арлингтонское национальное кладбище
Супруга: Джейн Грэй
Дети: 5
Партия: Демократическая партия
Образование: Бэйтс колледж
Корнелльский университет
 
Военная служба
Принадлежность: США
Род войск: ВМС США
Звание: Лейтенант
Сражения: Вторая мировая война
 
Автограф:
 
Награды:

Эдмунд (Эд) Сикстус Маски (англ. Edmund Sixtus Muskie, 28 марта 191426 марта 1996) — американский политик-демократ и государственный деятель. Избирался губернатором штата Мэн, сенатором. Занимал пост государственного секретаря США и был кандидатом в вице-президенты США.



Биография

Родился в городе Рамфорд в штате Мэн в 1914 году. Отец Эдмунда Стефен Марцишевский был портным, иммигрировавшим в США из Польши, который изменил свою фамилию на Маски, так как американцам было сложно произнести его фамилию полностью. Мать Жозефина Маски родилась в Буффало в семье польских иммигрантов. Всего у родителей было семь детей, из которых выжили шесть.

Учился в колледже Бэйтс в Льюистоне, где специализировался в истории и управлении. Во время учебы был членом команды по дебатам, занимался несколькими видами спорта и был выбран в студенческое самоуправление. Он также подрабатывал официантом во время учебного года, а во время летних каникул работал в отеле, чтобы заработать денег на учебу дополнительно к полученной им стипендии. Окончил Бэйтс в 1936 году и юридический факультет Корнелльского университета в 1939 году.

Во время второй мировой войны служил на флоте, дослужившись до лейтенанта. После войны открыл частную юридическую практику в Уотервилле и женился на Джейн Грэй.

После войны работал над развитием Демократической партии США в Мэне, который традиционно считался республиканским штатом. В 1947 году пытался избраться мэром Уотервилла, но проиграл выборы. Позднее был избран в палату представителей штата, а в 1954 году — губернатором. В 1958 году был избран в Сенат США, а затем переизбран в 1964, 1970 и 1976.
Стал одним из первых защитников окружающей среды в Сенате и добивался мер, направленных на уменьшение загрязнения.

На президентских выборах 1968 года был выбран кандидатом в вице-президенты от Демократической партии (при кандидате в президенты Хьюберте Хамфри), но демократы проиграли выборы. Продолжал работать в конгрессе, в 1973—1980 занимал должность председателя комиссии по бюджету и члена комиссии по иностранным делам.

29 апреля 1980 года был назначен президентом Картером на пост государственного секретаря после отставки Сайруса Вэнса. После того, как Картер проиграл президентские выборы Рональду Рейгану, ушёл в отставку 16 января 1981 года.

После отставки работал юристом в штате Мэриленд. Умер в 1996 году от хронической сердечной недостаточности и был похоронен на Арлингтонском национальном кладбище.

Напишите отзыв о статье "Маски, Эдмунд"

Ссылки

Предшественник:
Хьюберт Хамфри
Кандидат в вице-президенты США от Демократической партии
1968 (проиграл)
Преемник:
Сарджент Шрайвер-мл.
Предшественник:
Сайрус Вэнс
Государственный секретарь США
8 мая 198020 января 1981
Преемник:
Александр Хейг

Отрывок, характеризующий Маски, Эдмунд

Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.