В Википедии есть статьи о других людях с фамилией
Маслакова.
 Людмила Маслакова |
| Общая информация |
|---|
| Полное имя |
Людмила Ильинична Маслакова
|
|---|
| Дата и место рождения |
26 июля 1952(1952-07-26) (71 год)
Астрахань, СССР
|
|---|
| Гражданство |
СССР СССР
|
|---|
| Рост |
175 см
|
|---|
| Вес |
59 кг
|
|---|
| Клуб |
Буревестник
|
|---|
| Личные рекорды |
|---|
| 100 м |
11.21 (1980)
|
|---|
| 200 м |
22.62 (1978)
|
|---|
Международные медали |
|---|
|
|
| Последнее обновление: 28 января 2013</small> |
</table>
Людми́ла Ильи́нична Маслако́ва (в девичестве — Жарко́ва, 26 июля 1952, Астрахань) — советская легкоатлетка, заслуженный мастер спорта. Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации (1997).[1]
Карьера
На Олимпийских играх в Мехико Людмила участвовала в забегах на 100 метров и в эстафете. На 100 метрах она не смогла выйти в полуфинал, а в эстафете 4×100 метров вместе с Галиной Бухариной, Людмилой Самотёсовой и Верой Попковой завоевала бронзовую медаль.
В 1971 году Жаркова с Галиной Бухариной, Мариной Сидоровой и Надеждой Бесфамильной выиграла бронзу чемпионата Европы.
На Олимпиаде 1972 года Людмила вновь принимала участие в забеге на 100 метров и в эстафетном беге. На 100-метровой дистанции она завершила выступление на стадии полуфинала, в эстафете с Мариной Сидоровой, Галиной Бухариной и Надеждой Бесфамильной заняла 5-е место. На следующих Олимпийских играх Людмила Маслакова на 100 метрах не смогла выйти в финал, на 200 в полуфинал, а в эстафете с Татьяной Пророченко, Надеждой Бесфамильной и Верой Анисимовой вновь стала 3-й. На чемпионате Европы 1978 года Людмила выиграла бронзу на дистанции 100 метров и золото в эстафете 4×100. Последним турниром Маслаковой стала московская Олимпиада. В беге на 200 метров она не вышла в финал, в эстафете с Верой Комисовой, Верой Анисимовой и Натальей Бочиной завоевала серебряную медаль.
Личная жизнь
Замужем за легкоатлетом Валентином Маслаковым. С 2009 года работает старшим тренером сборной России по лёгкой атлетике в спринте[2]. Тренировала Наталью Иванову.
Напишите отзыв о статье "Маслакова, Людмила Ильинична"
Примечания
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/doc.asp?ID=074593 Указ Президента Российской Федерации от 6 января 1997 г. № 1]
- ↑ [www.ntvplus.ru/sport/news.xl?id=21236 Людмила Маслакова заняла место старшего тренера сборной России по легкой атлетике в спринте] (рус.). НТВ-Плюс. Проверено 28 января 2013. [www.webcitation.org/6EEFgJEs2 Архивировано из первоисточника 6 февраля 2013].
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/athletes/zh/lyudmila-zharkova-maslakova.html Маслакова, Людмила Ильинична] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
Отрывок, характеризующий Маслакова, Людмила Ильинична
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.
В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
