Мстиславский, Сергей Дмитриевич

Сергей Дмитриевич Масловский-Мстиславский
Портрет (работа К. Петрова-Водкина, 1929)
Имя при рождении:	Сергей Дмитриевич Масловский
Род деятельности:	революционер, писатель
Дата рождения:	23 августа (4 сентября) 1876(1876-09-04)
Место рождения:	Москва
Гражданство:	Российская империя, СССР
Дата смерти:	22 апреля 1943(1943-04-22) (66 лет)
Место смерти:	Иркутск
Отец:	Масловский, Дмитрий Фёдорович

Серге́й Дми́триевич Мстисла́вский (настоящая фамилия Масло́вский; клички: Бахарь, Белозерский, Бирюк, Северный, С. Дмитриев, С. М., С. Д., С. М-ский, Сергей, 23 августа (4 сентября) 1876, Москва — 22 апреля 1943, Иркутск) — русский революционер, советский писатель.

Биография

Родился в семье историка и профессора Военной академии генерал-майора Дмитрия Фёдоровича Масловского. Учился в первой Московской частной гимназии Ф. И. Креймана, в гимназии при историко-филологическом институте в Санкт-Петербурге. В 1896 участвовал в антропологической экспедиции в Таджикистан. В 1901 году окончил Санкт-Петербургский университет, естественное отделение физико-математического факультета; сдавал государственные экзамены экстерном, так как был отчислен в 1899 г. за участие в весенних студенческих беспорядках. Работал библиотекарем в Академии Генерального штаба.

С 1904 — в партии эсеров. Один из руководителей военной ложи ВВНР. В 1905 — председатель Боевого рабочего союза, член ЦК Всероссийского офицерского союза после реорганизации Военного союза, участвовал в подготовке вооружённого восстания в Петербурге и Кронштадте. Находился в заключении в Петропавловской крепости 1910—1911. Его авторству приписывается книга о карбонариях «Италианские угольщики начала XIX века», изданная под именем Евграфа Сидоренко (также авторство приписывается Виктору Петровичу Обнинскому).

В Февральскую революцию — в штабе восстания; как комиссар Петроградского Совета был командирован для ареста Николая II и его семьи. После ареста императора отказался от должности комиссара по содержанию под стражей членов императорской фамилии. При расколе партии эсеров вошёл в ЦК левых эсеров.

Был членом советской делегации на переговорах о мире в Брест-Литовске (см. Брестский мир). После убийства Мирбаха вышел из партии левых эсеров и вошёл в ЦК украинских боротьбистов. С 1921 — беспартийный. Занимался литературым творчеством. Входил в группировку «Скифы». Один из создателей и с 1930 г. член редакции журнала «ЛОКАФ» (с 1933 г. — журнал «Знамя»). С 1931 г. — редактор издательства «Федерация».

В 1938 г. был назначен официальным биографом В. М. Молотова. Руководил семинаром Литературного института. Умер в эвакуации в 1943 году. Похоронен в Иркутске на Лисихинском кладбище.

Литературное творчество

В центре творческого внимания Мстиславского — проблема участия героя-индивидуалиста, выходца из аристократического или буржуазного общества, в революции. Эта проблема раскрывается им в различных аспектах. В полубиографическом романе «Крыша мира» (1905) Мстиславский рассказывает о поездке студента с научно-антропологической целью («охота за черепами») и его превращении в своеобразного революционера-бунтаря. Революционность героя носит индивидуалистический характер. Роман обильно насыщен экзотикой, фантастикой, многочисленными приключениями и пр. Следующий роман «На крови» переработан затем в пьесу. Автобиографический образ «Товарища Михаила» — эсера — дан в двух планах: с одной стороны — аристократическое общество, выходцем из которого он является, с другой стороны — рабочая среда, боевики, террористы. Мстиславский обосновывает эту двуликость своего героя «протеизмом», якобы дающим ему психологическую возможность оставаться самим собой в любых условиях. В центре действия романа — светский быт, критика этого быта и портреты отдельных террористов.

В романе «Союз тяжёлой кавалерии» (1929) Мстиславский показывает крупную буржуазию и царских приближённых, которые попытались «похитить» Романовых и восстановить в России монархию.

В романе «Без себя» (1930) показан ряд значительных событий гражданской войны на Украине (Киев) в 1919. Мстиславский создаёт увлекательную фабулу, живо изображает события войны. В центре внимания стоит фигура комсомольца Шурика, который во многом ещё остается раздвоенным интеллигентом, не обладающим твёрдым «внутренним компасом».

В своих высказываниях (речь на дискуссии Моск. отд. ВССП в 1931) Мстиславский призывал советских писателей «не к писанию, а к творчеству жизни», заявляя: «Именно здесь — в воле к творчеству жизни — лежит для меня рубеж между старым интеллигентским и пролетарским писательством: художественно слабые произведения ударников зачастую бывают значительнее произведений высококвалифицированных литературных мастеров именно потому, что в них есть этот волей к творчеству жизни зажжённый пафос». Мстиславский призывал писателей к активному участию в практике соцстроительства, к освоению больших идей эпохи.

Книга «Чёрный Магома» (1932), включающей два рассказа о старой уходящей Аварии, показывает процесс советизации аварского нагорья, ломки застарелой вражды аварцев высокогорья к «плоскости», к городу. Свойственные раннему творчеству Мстиславского экзотика, фантастика, авантюрность фабулы не имеют места в рассказах об Аварии, в которых своеобразие изображаемого края передано в рамках «социалистического реализма» через картины классовой борьбы двух лагерей — трудящегося населения Хунзаха во главе с партийным и советским руководством, с одной стороны, и шейхами, муллами и крупными барановодами — с другой.

Наибольшую популярность снискал его роман «Грач, птица весенняя» (1937, неоднократно переиздавался) — беллетризованная биография известного революционера Николая Баумана.

Сочинения

• Крыша мира, 1925, 3-е изд. — 1930
• На крови, 1928
• Союз тяжёлой кавалерии, 1929
• Без себя, 1930
• Партионцы, 1933
• Грач, птица весенняя, 1937
• Накануне. 1917 год, 1940

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le7/le7-5211.htm Литературная энциклопедия, т. 7. 1934]
• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
• А. И. Серков. Русское масонство 1731—2000. Энциклопедический словарь. — М.: РОССПЭН, 2001. — С. 562—563, 599 — ISBN 5-8243-0240-5
• [publ.lib.ru/ARCHIVES/M/MSTISLAVSKIY_Sergey_Dmitrievich/_Mstislavskiy_S._D..html Произведения Мстиславского] (недоступная ссылка с 25-05-2013 (3988 дней) — история, копия)
• Мстиславский С. Д. [militera.lib.ru/prose/russian/mstislavsky/index.html Откровенные рассказы полковника Платова о знакомых и даже родственниках]
• Скуратовский В. [www.krotov.info/history/19/1890_10_2/1876mstislavsky.htm Памяти одного конкистадора]

Отрывок, характеризующий Мстиславский, Сергей Дмитриевич

С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.