Маслюков, Семён Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Семён Иванович Маслюков
укр. Семе́н Іва́нович Маслюко́в

Дуэт артистов цирка: Семён Маслюков (слева) и Вацлав Венцель. Фото между 19151919 гг.
Имя при рождении:

Семён Ива́нович Маслюко́в

Профессия:

артист цирка и эстрадыакробат, клоун; педагог

Гражданство:

Российская империя Российская империяСССР СССР

Годы активности:

с 1904

Псевдонимы:

Сим

Амплуа:

мягкий комизм

Семён Ива́нович Маслюко́в (укр. Семе́н Іва́нович Маслюко́в, 10 февраля 1891 года — 5 мая 1947 года) — известный артист цирка и эстрады, акробат-прыгун и клоун, один из выдающихся представителей украинского и российского цирка начала и середины XX века.





Биография

С. И. Маслюков увлёкся цирком в подростковом возрасте, живя в Одессе (Украина)[1]. Дебютировал в 1904 году; партнёр турниста Г. Зейберлиха. Работал в различных жанрах: в качестве турниста, партерного акробата, прыгуна с трамплина. Выступал в цирках Л. Девинье, Н. Лара и др. В 191215 годах был учеником и партнёром датского клоуна-прыгуна В. Ольшанского (цирк «Модерн», г. Петроград).

Значительного успеха достиг как буффонадный клоун. Среди работ — главный персонаж в комической пьесе «Иван в дороге», распространённой в цирке до конца 1920-х годов. В клоунаде создал образы мягкого, добродушного комизма. Сценический псевдоним — Сим (по инициалам).

Глава семьи артистов цирка и эстрады.

Работали в цирке в Средней Азии, с 1931 года — в Московском цирке шапито, с 1937 — на эстраде.

Со второй половины 1930-х годов С. И. Маслюков занимался педагогической деятельностью: участвовал в обучении артистов цирка в Монголии — был первым преподавателем у монгольских клоунов (цирковая школа в Улан-Баторе). С 1938 года преподавал акробатику в Государственном училище циркового искусства (ГУЦИ, Москва) и внёс большой вклад в становление училища. Во время Великой Отечественной войны выступал в составе фронтовых коллективов, в 1944 году возглавлял фронтовую бригаду студентов ГУЦИ.

«В цирках я много слышал об этом замечательном клоуне — Семёне Ивановиче Маслюкове, отце известных цирковых артистов братьев Маслюковых. Почти всю жизнь С. И. Маслюков — Сим — выступал на периферии. Он выходил па манеж без грима, так сказать, со своим лицом. И в костюме его не было ничего утрированного. Но каким, говорят, он был смешным! Даже драматические артисты приходили в цирк поучиться у него тонкому актёрскому мастерству».

П. А. Алексеев (18981963), артист цирка и эстрады[2].

Напишите отзыв о статье "Маслюков, Семён Иванович"

Примечания

  1. Славский Р. Е. [slavskii.narod.ru/HTML/DE_47.htm Цирк нашего двора]. — М., 1961.
  2. Славский Р. Е. [slavskii.narod.ru/HTML/DE_23.htm Советский цирк]. — Л., 1959.

Литература

Ссылки

  • СЛАВСКИЙ Р. Е. [slavskii.narod.ru/HTML/DE_48.htm «Иван в дороге». Из энциклопедии «Цирковое искусство России».]
  • [www.ruscircus.ru/arhiv-press/mongolia596 Монгольский государственный цирк / В мире цирка и эстрады.]
  • [www.ruscircus.ru/kurepovfridman1 КУРЕПОВ С., ФРИДМАН И. ГУЦЭИ / В мире цирка и эстрады.]
  • [www.circus.ru/circus_in_war.html Цирк в годы Великой Отечественной войны / Российская государственная цирковая компания.]
  • [slavskii.narod.ru/HTML/DE_23.htm СЛАВСКИЙ Р. Е. Советский цирк. Л., 1959.]
  • [slavskii.narod.ru/HTML/DE_47.htm СЛАВСКИЙ Р. Е. Цирк нашего двора. М., 1961.]
  • [cult.vslovar.org.ru/3527.html Маслюковы / Визуальный словарик.]
  • [www.vtmei.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=13&Itemid=7 Леонид Семёнович Маслюков] / [www.vtmei.ru/index.php ВТМЭИ им. Л. С. Маслюкова]
  • [kb-studio.ru/stati/razgovor-24.html Разговор / Арт-студия. 2008. 7 ноября.]
  • Маслюковы / [slavskii.narod.ru/HTML/DE_38.htm Цирк. Маленькая энциклопедия. М., 1979.]

Отрывок, характеризующий Маслюков, Семён Иванович

– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.