Масонские степени

Степень (или градус) — уровень членства в масонстве. В символическом масонстве есть только три степени: ученик, подмастерье и мастер. Каждая степень соответствует духовному развитию масона и уровню знаний полученных им в масонской ложе. Для каждой степени есть набор свойственных ей символов и ритуалов масонства.

Различие между «степенью» и «градусом»

Хотя эти два понятия часто путают даже в масонских кругах, они имеют отличия между собой:

Градус присваивается членам ложи.

Степенью обозначается название ложи, в которой она работает в данный момент времени.

Например, в ложе, которая будет работать в ученической степени, где работают все вместе и ученики, и подмастерья и мастера, обладатели всех трёх градусов. Однако, когда эта же ложа будет работать в степени мастера, то только обладатели третьего градуса, то есть мастера-масоны будут иметь право находиться в этой ложе.

Три символических градуса

Первые масонские ложи проводили работы только в двух градусах: ученик (принятый ученик) и подмастерье (Fellow Craft). Третий градус, мастера-масона, появился в 1730-х годах. Происхождение его до сих пор неизвестно.

Эти первые три градуса также называются символическими и практикуются в символических ложах, иногда также называемых по-французски — «синими ложами», с ссылкой на частое использование синего цвета в декоре этого типа лож.

В целом, это означает, что всё основное масонство заключено в первых трёх градусах. Его также часто называют в Англии — «Ремесленным масонством» (Craft Masonry), или как во Франции — «Синим масонством» (Maçonnerie bleue).

Независимость фундаментального символического масонства от последующих дополнительных градусов считается существенным условием для наличия регулярности у большинства масонских великих лож мира.

Организации дополнительных степеней

Организации дополнительных степеней в масонстве — это структуры, членами которых являются масоны в степени мастера. Основная роль высших градусов, это раскрытие и углубление содержания трёх базовых градусов, их интерпретация в том или ином направлении, содействие дальнейшему совершенствованию мастеров-масонов. Возникновение первых организаций дополнительных степеней относится к середине XVIII века.

Членство в структурах дополнительных степеней предполагает, как правило, членство и участие в работе лож 3-х основных градусов. Дополнительные степени и их управляющие структуры (капитулы, верховные советы) обычно разделены с основными ложами, находящимися под контролем великих лож). Высшие управляющие структуры не решают вопросы членства в ордене (не посвящают в масоны), не присваивают степени вплоть до 3-й, и не претендуют на управление символическими ложами работающими в 3-х основных градусах, не могут создавать и регламентировать их деятельность.

Другие градусы

Английское и американское масонство (иногда его называют в континентальной Европе «англо-саксонским масонством») практикует также дополнительные степени:

В Великобритании

В Великобритании, где Устав Эмулейшн доминирует, степени «Марка» и «Королевская Арка» имеют особый статус. А степень «марки» является дополнением к градусу подмастерья в Шотландии.

В Северной Америке

В Северной Америке, особенно в масонстве Соединенных Штатов, практикуется в первую очередь Йоркский устав (часто употребляемое его название в С. А. — Американский устав), имеющий множество «побочных степеней», и который гораздо более независим от символического масонства. Степени находятся в ведении нескольких независимых друг от друга, так называемых «дополнительных органов» и «союзных масонских организаций». Эти степени и организации, которые управляют ими в основном американские и почти совершенно неизвестны за пределами Соединенных Штатов, за исключением «Древнего арабского ордена дворян тайного святилища» (в просторечии Шрайнеры). Среди этих многочисленных организаций, три из них более тесно связаны с ритуалами Йоркского устава:

Генеральный великий капитул: 4 дополнительные степени: Марк мастер, Непревзойденный мастер, Превосходнейший мастер, Королевская арка;

Генеральный верховный совет: 3 дополнительные степени: Королевский мастер, Совершенный мастер, Великолепный превосходный мастер);

Рыцарские ордена: 3 дополнительные степени: Прославленный орден красного креста, Мальтийский орден, Орден храма).

См. также

• Регулярное масонство
• Масонские уставы
• Организации дополнительных степеней

Библиография

• Jean-Pierre Bayard. Symbolisme maçonnique traditionnel, Hauts grades et rites anglo-saxons, EDIMAF, 1981
• Paul Naudon. Histoire générale de la franc-maçonnerie, PUF, 1981, ISBN 2-13-037281-3
• Daniel Ligou. Histoire des Francs-Maçons en France, volume 2. 2000. ISBN 2-7089-6839-4
• Daniel Ligou. Histoire des Francs-Maçons en France, volume 1. 2000. ISBN 2-7089-6838-6
• Charles Riandey onfession d’un Grand Commandeur de la Franc-maçonnerie, 1989. ISBN 2-268-00779-0.

Отрывок, характеризующий Масонские степени

Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.