Масонский храм Торонто
| Здание | |
| |
| Страна | Канада |
| Орденская принадлежность | Масонство |
| Архитектурный стиль | Неоренессанс |
| Автор проекта | В. И. Спарлинг (англ. W. J. Sparling) |
| Первое упоминание | 1917 |
| Строительство | 1917—1919 годы |
| Известные насельники | MTV |
| Состояние | хорошее |
| Сайт | [www.emporis.com/en/wm/bu/?id=235788 Официальный сайт] |
Масонский храм в Торонто — больше известен, как Храм CTV или как Храм MTV. Четырёхэтажное здание высотой 16,67 метра, располагается на северо-западном углу Давенпорт-роуд и Янг-стрит в Торонто (Онтарио, Канада).
Содержание
История
Основание
Строительство началось в начале 1917 года. Масонская церемония закладки краеугольного камня состоялась 17 ноября 1917 года на первом заседании ложи, происходившем в канун празднования нового 1918 года[1]. На своём пике масонский храм был домом для 38 различных масонских организаций: 27 символических лож, 6 Капитулов Йоркского Устава, 2 Приоратов рыцарей-тамплиеров, 2 организаций ДПШУ и Совета Адонирама[1].
Использование
В годы, предшествовавшие продаже храма CTV, он был известен как концертный зал, а в конце 1960-х как Рокпайл — концертно-танцевальная площадка, где впервые демонстрировали свои способности местные музыкальные дарования. В этом концертном зале записывались выступления крупных международных звёзд, в том числе первый концерт в Торонто Led Zeppelin — 2 февраля 1969 года, во время первого тура группы в Северной Америке.
Трудности
Несмотря на то, что здание являлось исторически значимым и было добавлено в 1974 году в инвентарный список недвижимого наследия города Торонто, тем не менее оно переходило из рук в руки несколько раз. В 1997 году оно было под угрозой сноса: разработчик запланировал новый высотный жилой дом для продажи заказчикам из Азии. В том же году храм был занесён в Онтарио в Закон о наследии[2].
Последние 20 лет
Кроме того, в 1990-х годах студия была домом для Open Mike with Mike Bullard и одним из новостных бюро CTV Торонто. Кроме того, здание арендовалось в качестве репетиционного зала Rolling Stones. В марте 2006 года здание стало домом нового канала MTV в Канаде. С 2009 года в нём проходило вручение музыкальной премии Polaris.
См. также
- Монреальский масонский мемориальный храм
- Масонский национальный мемориал Джорджа Вашингтона
- Голливудский масонский храм
- House of the Temple
- Масонский храм Санта-Крус-де-Тенерифе
- Масонский храм Манхэттена
Напишите отзыв о статье "Масонский храм Торонто"
Примечания
Ссылки
- [www.emporis.com/en/wm/bu/?id=235788 CTV Temple]
- [www.mtv.ca MTV Canada]
- [www.bellmedia.ca Bell Media]
- [webhome.idirect.com/~skazin/new_page_2.htm History of the Masonic Temple]
Отрывок, характеризующий Масонский храм Торонто
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
