Массакуа, Ханс-Юрген
| Ханс-Юрген Массакуа | |
| нем. Hans-Jürgen Massaquoi | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: |
писатель, журналист |
| Язык произведений: |
немецкий, английский |
Ханс-Юрген Массакуа (нем. Hans-Jürgen Massaquoi; 19 января 1926, Гамбург, Веймарская республика — 19 января 2013, Джэксонвилл, Флорида, США) — немецко-американский журналист и писатель, немецко-либерийского происхождения. Будучи «неарийцем», сумел пережить времена нацистского режима в Гамбурге, описав свои детство и юность при Гитлере в романе «Негр, негр, трубочист!».
Биография
Ханс-Юрген Массакуа родился в 1926 году в Гамбурге в семье немецкой медсестры Берты Бетц и учившегося в Дублине либерийца Аль-Хаджа Массакуа из народа ваи. Его дед по отцовской линии был Момолу Массакуа, генеральный консул Либерии в Гамбурге и первый дипломат из африканской страны в Германии. После жизни на вилле своего деда Массакуа переехал с матерью в рабочий район Гамбурга Бамберк. Свои детство и юность в Гамбурге он описал в автобиографическом романе «Негр, негр, трубочист!» (Neger, Neger, Schornsteinfeger!).
В эпоху национал-социализма ему приходилось встречаться со многими проявлениями дискриминации и предрассудков. В соответствии с нацистской идеологией, он был неарийцем и «расово неполноценным». С помощью своей матери и нескольких друзей, он сумел выжить в двенадцать лет правления Третьего рейха. Будучи немецким патриотом, пытался в своё время записаться в гитлерюгенд и вермахт, но ему было отказано.
После войны он жил в столице Либерии Монровии с 1948 г., сначала у своего отца Аль-Хаджа Массакуа, а затем у тёти Фатимы и своего сводного брата Морриса. Его либерийская семья была вовлечена в политические интриги, поэтому Массакуа покинул и эту страну. Позднее он стал гражданином США. Свою жизнь в США он описал в своей второй книге «Хансик пошел в одиночку гулять…» (Hänschen klein, ging allein), где он описывает среди прочего свою службу солдатом в армии Соединенных Штатов.
Ханс Массакуа после учёбы в университете был много лет редактором одного из крупнейших и наиболее авторитетных афроамериканских журналов Ebony. Он интервьюировал, среди прочих, Мартина Лютера Кинга, Малкольма Икс, Мохаммеда Али (с которым дружит), Джимми Картера, Вальтера Шеля и многих других известных современников.
Выйдя на пенсию, Массакуа проживал с женой во Флориде.
Массакуа часто принимал участие в литературных вечерах и ток-шоу в Германии и до сих пор называет Германию своей родиной. С товарищем своей юности в Гамбурге, писателем Ральфом Джордано, он по-прежнему в дружеских отношениях. В автобиографическом романе Джордано Семья Бертини он предстает в образе Микки.
В 2006 г. по автобиографическому роману Массакуа в Германии был снят телевизионный фильм de:Neger, Neger, Schornsteinfeger!.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Массакуа, Ханс-Юрген"
Отрывок, характеризующий Массакуа, Ханс-Юрген
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
